Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

Мысли у Виленского разлетались в голове, хотелось схватиться обеими руками за голову, чтобы удержать хотя бы какие-то.

«С зимы, как переехала к отцу, так и начала», — вспомнил он слова Картузова, и память сразу подкинула сцену, как он увидел Ирэн, спящую на лавке в людской в его доме. Маленькую, несчастную, ничего не понимающую. Что же произошло?

Следующий эпизод, который он вспомнил, — это уверенная в себе, с идеальной осанкой красивая женщина, отчитывающая его и Забелу, говорящая о том, что «никто из них не имеет на неё права».

Как будто два разных человека, две разных женщины…

Так в раздумьях Виленский дошагал до своей комнаты, в которой жил пока они находились здесь в Златоусте и обратил внимание что так и не отдал письмо Картузову. Перечитал ещё раз и понял, что либо он не знает свою жену, либо это не Ирэн…

Глава 33

Москов. Кремль. Дворец императора, семейное крыло.

— Неужели действует, — размышляла Мария Алексеевна, рассматривая изрядно побледневшее пятно на щеке, что так давно раздражало императрицу, заставляя всё время поворачиваться к мужу другой стороной лица.

— Возможно, Елизавета права, и Ирэн Виленская не совсем та, что говорят про неё «злые языки». Тем более, ей ли не знать, как много люди могут на придумывать, дай им только возможность сделать это.

Когда императрица Мария, тогда ещё принцесса Дагмара, только прибыла в Стоглавую, сколько всего о ней говорили. Ещё бы, такая тема, только недавно она была невестой кронпринца, а когда тот умер, стала невестой нового наследника. Чего только люди не придумывали, и то, что она беременная от кронпринца Николая и принц Александр вынужден был взять в жёны беременную невесту брата.

Ещё говорили, что в Данциге есть ведьма и служит она королю, и знает секретное зелье, от которого мужчины теряют волю и делай с ними что хочешь.

В общем, императрица на себе испытала как больно может ударить людская молва. И теперь задумалась о том, почему она сама, прошедшая через это, вдруг уподобилась тем, кто поддерживал этот бред.

Почему не прислушалась к Лизе, к человеку, который тогда, когда юная принцесса Дагмара даже и языка-то толком не знала, встала рядом с ней плечом к плечу, и стала щитом, о который разбивались даже самые острые «копья». Некрасивая, хроменькая, вечно сутулящаяся Лиза стала самой близкой подругой для Императрицы и тогда, когда террористы взорвали карету императора и её Саша был вынужден встать во главе империи и у него уже не хватало времени на неё и детей.

Злые языки говорили, что неуверенная в себе императрица специально приблизила к себе страшненькую Елизавету Туманову, чтобы на её фоне всегда чувствовать себя красавицей. Так могло показаться, но правда была в том, что когда Мария Алексеевна только прибыла в Стоглавую и ей, тогда ещё живая, императрица выделила фрейлин и горничных, никто из них не говорил на данцигском и принцессе приходилось каждый раз «на пальцах» объяснять, что ей надо. Она понимала, что наглые девки, возможно, специально «долго не понимают», что ей нужно, нарочно заставляя её «трудиться», устраивая себе дополнительное развлечение. И когда Дагмара уже отчаялась, устав и собираясь пожаловаться Александру, в которого неожиданно влюбилась, появилась Лиза и на хорошем данцигском спросила, что принцессе угодно.

Принцессе было угодно выгнать всех тех, кто столько дней изводил её и оставить только эту прекрасную девушку. Дагмара в тот момент даже не заметила хромоту и сутулость Елизаветы, она вся ей казалась ангелом, посланным, чтобы освободить её от злобных фурий.

Елизавета неожиданно оказалась ангелом со стальным характером, она довольно быстро «выстроила» иерархию, заставив уважать и себя и принцессу, подчиняться, установленным принцессой правилам. И с тех пор жизнь Дагмары, по крайней мере в бытовом плане, стала идеальной.

За все эти годы ни разу не было такого, чтобы Елизавета хоть словом, хоть делом подвела императрицу. Так почему же сейчас, когда Елизавета почти прямо ей сообщила, что надо поддержать Ирэн Виленскую, почему она поступила так недальновидно.

А крим этот и правда волшебный, — снова посмотрела на себя в зеркало императрица.

Наверное, Лиза права, не может пропащий человек создавать такие прекрасные вещи. Значит надо присмотреться к этой Лопатиной-Виленской и не судить по общему мнению Она императрица, она здесь формирует мнение.

И императрица приказала сообщить Елизавете Тумановой, что она будет ждать её в голубой гостиной.

* * *

Графиня Балашова сегодня обедала у генерал-майора Аргамакова Ивана Васильевича. На обеде присутствовали его супруга Елизавета Ивановна, урождённая Лутовинова. Аргамаковы были давними сподвижниками династии Романовых, ещё дед генерал-майора, Аргамаков Михаил Михайлович, был стольником Петра Великого и за заслуги перед Отечеством и продвижения дела государева получил право в гербе изображать военный корабль с парусами, плывущий по воде.

Детей у пары не было, но на обед также были приглашены барон Адлерберг с супругой и дворяне Азарьевы, шумное семейство, состоящее из отца Азарьева Леонтия Романовича, супруги его и двух сыновей подросткового возраста.

Блюда подавали в дорогущей посуде из чернёного серебра. Обед не был слишком официальным, поэтому было всего четыре перемены блюд. Сначала подали суп, графиня Балашова поморщилась. В княжеских-то домах, например у её брата князя Ставровского, уже было принято начинать с закусок, а в домах у столичных дворян всё так же, как и сто лет назад продолжали «хлебать щи». У себя графиня уже изменила порядок блюд и суп не каждый день подавали. Когда Кирюша обедал дома, конечно, без супа не обходилось, но в остальное время графиня хоть и скучала по супу, но «мужественно» соответствовала моде. Как много людей, начиная делать что-то что считается «модным», полагают, что делают это, потому что они сами решили, не понимая, что кто-то «решил за них».

После супа подали холодные блюда на выбор, можно было выбирать или буженину под луком, или говяжью студию с хреном, но Елизавета Петровна предпочитала кушанья из рыбы и взяла себе копчёную лососину.

Третьей переменой шло горячее, предлагали утку под рыжиками, телячьи щёчки с изюмом и черносливом, куропатку, фаршированную гречневой кашей. Разговоров особо не было, пока все только восхищались прекрасно приготовленными блюдами и вышколенными слугами с белоснежными салфетками в руках.

Наконец всё было испробовано и нахвалено, и настало время десерта, и можно было поговорить. Мужчины удалились в сигарную комнату, оставив женщин одних. Конечно же все разговоры сейчас крутились вокруг ситуации с Ханиданом, новинок из Никольского уезда и майских сезонов.

Про