Фантастика 2025-152 - Екатерина Александровна Боброва

— Пить будешь? — он булькнул светло-желтого из бутылки в рюмку, протянул Ветру. Тот беспомощно глянул на Арвэла.

Нет, выбрал, — с раздражением подумал Пятый, отбирая рюмку у брата.

— И выпью! — с вызовом поднялся со стула парень. — Взрослый уже. Почти.

— Молодец! — Ларс хлопнул Ветра по плечу, тот покачнулся, но устоял. — Подрастешь — приходи. Нам такие нужны.

И Второй сделал глоток прям из бутылки. Оглядел свое почти павшее воинство. Поморщился:

— Слабаки. Так что там со школой? Отстоять решили? — спросил он и громко икнул.

— Нам бы немного продержаться, пока они с директором разбираются, — проговорил Ветер, с надеждой вглядываясь в лицо огневика.

Арвэл похолодел.

— Не вздумай, — прошипел он, понимая, что проблемы у Фаттары начинаются прямо сейчас.

— Народ! — заорал Ларс так, что ташир прижал уши, неодобрительно заворчав. — Тут детишек обижают! Мы их спасали… А их… Выгоняют. Надо помочь. Айда бить неприятеля!

И, к ужасу, Арвэла народ зашевелился. Фраза «айда бить» оказала прям волшебное воздействие на боевиков, поднимая из алкогольного забвения, но, увы, протрезветь она им не помогла.

— Не смей! — поймал Арвэл Второго за рукав, но на него посмотрели абсолютно стеклянным взглядом, и Пятый тихо выругался. Ларса надо было вырубать. Завтра, конечно, он будет зверски зол, зато Фаттара выстоит.

И тут ногу предупреждающе стиснули зубами. Острыми, между прочим. Арвэл с отчаянием глянул на вцепившегося в ногу ташира, понимая, что не успевает завалить обоих. Здесь менталист пригодился бы, но где его возьмешь, сам же Арвэл ментальным даром не владел.

— Отпусти, — с нажимом попросил он зверя, но тот лишь крепче стиснул зубы, царапая кожу.

Второй уже руководил войском, выкатываясь на улицу, а впереди, радостно подпрыгивая, показывал путь мальчишка. К нему присоединились еще пацаны. Мелькнула светлая макушка. Движение набирало силу.

— Жыргхва! — выругался Пятый. Пусть катятся. Он сделал все, что мог.

— Идем, брат! Понимаю, тебе плохо, но надо.

Мимо Арвэла протащили вяло упиравшегося межмировца. Туда же. К школе.

Не дойдут, — с надеждой подумалось огневику, но боевики дошли.

Пятый с таширом стояли на пригорке, наблюдая, как из школы с руганью вылетают серьезные дяденьки в костюмах и тетеньки в платьях. Как лихорадочно сбивают огонь с волос. Как грозят кому-то кулаками. Как теряют по дороге бумаги и туфли. Как устремляются к порталам.

В коридорах сверкали щиты — кто-то пытался отбиваться.

— Пленных не брать! — гремело над школой, пугая птиц.

— Идиоты, — сквозь зубы, ругался Арвэл, с ужасом представляя, что последует за этим глупейшим штурмом. Им не просто закроют сюда путь. Фаттара, как страшный сон, постарается забыть само слово «Асмас».

Глава 20ч3

Но это будет потом, а пока… И он зашагал к школе, чтобы возглавить этот дурдом.

После ухода детишек в доме снова поселилась тоскливая тишина. Кухня начала зарастать грязью, и в ней перестала появляться еда. Гостиная еще держалась, и Герхан старался реже туда заходить, чтобы не нарушить порядок.

Он перестал следить за собой, проводя дни в каком-то отупении, смотря на стену или бездумно листая новостные листки. Внешний мир вызывал раздражение своим оживлением. Там все время что-то происходило. А здесь, в тишине старого дома, время застыло, пойманное в ловушку старости.

Иногда он словно просыпался. Бросался что-то делать: собирать мусор, выкидывать вещи, идти за продуктами. Но через пару мгновений накатывало муторное: а зачем? Ради кого? И руки опускались.

В эту ночь было особенно нестерпимо — в душе ныло, тянуло и требовало сделать хоть что-то. К рассвету он, не выдержав, переместился на свое тайное место — на крышу городской ратуши, где под часами была удобная площадка.

Выпивки не было. Да и не хотелось последнее время пить. И он просто сидел, смотря на спящий под ногами город. Ему нравилось то, как улицы полны тьмой, расцвеченной местами огнями фонарей. Как они пусты и одиноки, словно он сам. Как одеялом лежит тишина, и слышен шелест ветра в листве, да сонное воркование птиц под крышей.

— Далеко ты забрался, — неодобрительно вздохнула темнота за спиной, обдав теплом. — Еле нашел.

Герхан не дернулся. Он был слишком стар, чтобы беспокоиться о собственной жизни. Но все же полюбопытствовал: кому он понадобился среди глухой ночи.

Просканировал пространство и едва не свалился с крыши.

— В-в-вы? — спросил ошарашено, оборачиваясь. Руки затряслись, сердце застучало, язык не слушался.

На него из темноты блеснули два алых глаза.

— Я, — согласилась стихия. Подошла. Села рядом, свесив ноги. Глянула вниз. Присвистнула одобрительно: — Отличный вид.

Герхан с интересом покосился на гостя. Выглядел тот, словно король из театральной постановки: старинный костюм с дорогой вышивкой, драгоценные камни вместо пуговиц, тяжелая цепь на шее, массивная корона на голове.

Однако гость явно не был человеком: на темно-коричневой коже сеткой пробивалось пламя. Искры плясали в глазах, прятались в волосах и бороде. Да и силой от гостя тянуло так, что Герхан сглотнул и поспешно отодвинулся.

Некоторое время они молчали, глядя в темный, с гаснущими звездами горизонт. На сереющее на востоке небо.

— А ты ей даже понравился, — проговорил с неодобрением огонь. — Она не винит тебя в том, что бросил ее на улице. Хотя лично я готов тебя пеплом накормить за такое! Тебе ребенка доверили. Ты должен был ее властям сдать. До выяснения. А не бросать. Она же из-за тебя потерялась и к плохим людям попала!

Герхан вздрогнул, когда искра от разозлившегося гостя больно впилась в плечо. Отодвинулся еще дальше, но искры продолжали сыпать, и он прикрылся щитом.

Пожевал губу, искренне пытаясь понять, о чем речь. Посмотрел вопросительно на гостя, извиняюще развел руками…

— Как ты дошел до такого⁈ — рявкнул разозлено огонь. — Силище вон сколько. А жизни почти не осталось. Пепел, а не человек.

— Пепел — это девочка, а не я, — мягко возразил Герхан.

— Она не Пепел, а Оля, хватит уже звать ее так! — и в лицо старика ударил целый рой искр, растекся, ослепляя, по щиту.

— Оля, — растеряно повторил Герхан. — Вы ее знаете? — оживился он. — Как она? Где? Милейший ребенок. Очень талантливый. И добрый.

— Не тебе ее хвалить, — неодобрительно отозвался огонь. — Чуть не погубил, тоска пепельная. Вся твоя жизнь ошибка! Тебе шанс дали — сделать доброе дело, а ты все испортил!

— Но позвольте! — возмутился Герхан, с трудом поднимаясь.

— И не позволю! — огонь тоже вскочил.

Они застыли друг напротив друга, и стихия