Пещера - Геннадий Петрович Авласенко

– Ладно, не пугай! – сказал долговязый, так и не вытащив рук из карманов. – Когда захотим, тогда и уедем, понял?!

Профессор понял, что этот долговязый парень и в самом деле является главным авторитетом всей их компании.

– Послушайте… – профессор обращался главным образом к долговязому, но, вместе с тем, и ко всем остальным тоже, – вы же взрослые ребята!

– Не, дяденька, мы ещё маленькие! – дурачась, пропищала рыжая девчонка, стоящая рядом с долговязым… единственная, кстати, девчонка во всей компании. – Нас не ругать, нас воспитывать надо! Личным примером! Так же в газетах пишут… а вы что, газет не читаете? Э, дяденька, дяденька, а чего это ты на меня так уставился?!

Но профессор, не отвечая и не отрываясь, всё смотрел и смотрел на рыжую эту девчонку, позабыв, казалось, обо всём на свете.

– Втюрился, дядя?! – выкрикнул белобрысый, держась всё же, как можно дальше от физрука. – Слышь, Рыжая, он в тебя втюрился!

– Точно! – весело подхватила рыжая девчонка, оборачиваясь к своим. – По уши, наверное! – она вновь повернулась в сторону профессора и неожиданно подмигнула ему накрашенным глазом. – Да, дяденька?

– Ты откуда? Из города? – спросил профессор хриплым каким-то голосом. – Как тебя зовут?

– Откуда я? – девчонка задумалась на мгновение. – Ну, скажем, от верблюда! А зовут меня Валерия Александровна… но если мы с вами познакомимся поближе и покороче, я разрешу вам называть меня просто Леркой…

Рыжая девчонка замолчала, церемонно и даже по своему изящно сделала реверанс, потом снова выпрямилась и вторично подмигнула профессору.

– Что, правда, нравлюсь?

– Рыжая! – предупреждающе процедил сквозь зубы долговязый. – Не заводись!

– А чего?! – Девчонка пожала плечами. – Дяденька ничего ещё, симпатичный! И при «бабках», наверное…

– Гони «бабки», дядя! – со смехом выкрикнул белобрысый, подходя, наконец, поближе. – Только не сильно жмись! Может, и уступим Рыжую на одну ночь!

– Заткнись ты, козёл!

Долговязый вдруг совершенно неожиданно и со всего размаха залепил белобрысому в ухо, и тот вторично покатился по траве.

– За что, Боб?! – растерянно и даже со слезами в голосе выкрикнул белобрысый. – Что я такого сказал?!

Но долговязый уже шёл к мотоциклам.

– Поехали! – крикнул он, не оборачиваясь. – Рыжая, не слышишь, что ли?!

Приезжие, один за другим, торопливо потянулись к мотоциклам. Позади всех, прихрамывая, плёлся белобрысый.

Но девчонка эта рыжая и ухом даже не повела.

– Ну что, дяденька? – весело спросила она профессора. – Сговоримся али как?

– Лерка! – раздался из темноты раздражённый голос долговязого. – Кончай баланду травить!

Рыжая девчонка вдруг весело и совершенно непринуждённо расхохоталась.

– А мне дяденька что-то очень важное сказать хочет! – во весь голос и неизвестно кому объявила она. – Только вот стесняется почему-то… Ну, смелее, дяденька, не робей! – девчонка снова подмигнула профессору и, переходя на заговорщицкий шёпот, добавила: – Может, поцеловать хочешь?

– Эти серёжки… – голос профессора был по-прежнему хриплый и какой-то взволнованный, что ли… – Откуда они у тебя?

– От верблюда, я же сказала уже!

И, словно устыдившись, наконец, собственного своего хамства, девчонка вздохнула и добавила вполне нормальным голосом:

– Это мне бабушка подарила. На шестнадцатилетие. А что?

– Да нет, ничего! – Профессор тоже вздохнул и протянул руку. – А можно… посмотреть их можно?

– А они трудно снимаются! Впрочем…

Рыжая девчонка откровенно и без всякого стеснения рассматривала профессора насмешливо прищуренными глазами.

– На ночь останусь – насмотришься! И на серёжки, и на… в общем, на всё остальное!

– Рыжая! – вновь послышалась от мотоциклов.

– Сейчас! – рыжая девчонка вдруг рассмеялась, весело и от всей души. – Ладно, дяденька, всё нормально! Не принимай близко к… к сердцу, я хотела сказать! Это у меня просто шутки такие!

Девчонка повернулась и побежала вниз, к мотоциклам. И почти сразу же все три мотора дружно взревели.

– Ещё раз появитесь – на себя пеняйте! – запоздало крикнул им вслед директор.

Но профессор ничего этого уже не слышал. Как заворожённый смотрел он вслед удаляющимся мотоциклам, не в силах ни сдвинуться с места, ни даже пошевелиться.

И всё покачивались и покачивались перед его потрясённым взором маленькие серебристые змейки с брильянтовыми глазками… змейки, изящно обвивающие собой тонкие золотые крестики…

* * *

Ленка вдруг поднялась с места, подошла к Наташе и что-то зашептала ей на ухо. Наташа кивнула головой и тоже встала.

– Куда вы? – спросил Витька.

Наташа тут же насмешливо на него посмотрела.

– Сказать? Или, может, сам догадаешься?

– А он с вами хочет, – неожиданно встряла в разговор Лерка. – А то один боится…

Витька сделал вид, что последняя фраза к нему совершенно не относится, а Ленка с Наташей, дружно, как по команде рассмеявшись, побежали по направлению к ближайшему кустарнику. Булька, естественно, тотчас же бросился следом.

– Булька, сидеть! – крикнула напоследок Наташа, не оборачиваясь.

Булька жалобно взвизгнул, но подчинился и вернулся на место.

– Смотри ты, понимает! – сказал Жорка с уважением.

– Вы осторожнее там! – запоздало крикнул вслед девчонкам Витька. – Мало ли что…

– Так это же всё галлюцинации! – с какой-то ядовитой иронией проговорила Лерка. – Или нет?

– Или да! – сердито ответствовал Витька. – Ты то чего не пошла с ними?

– А я с тобой пойду! – без всякого стеснения сказала Лерка, в упор рассматривая враз побагровевшего Виктора свет Андреевича. – Или ты стесняешься каких-то своих анатомических недостатков?

– Сама ты… – только и проговорил Витька и отвернулся.

За кустарником послышался смех, весёлые возгласы… потом появились и сами девчонки Булька, обрадовано тявкнув, бросился навстречу хозяйке, которая тотчас же подхватила его на руки.

– Смотрите, какие цветы! – отпустив Бульку, Наташа направилась вдруг к противоположной стороне полянки, где и в самом деле в изобилии росли огромные какие-то цветы лимонно-жёлтого цвета.

– Куда ты, стой! – крикнул Сергей, вскакивая с места. – Не иди туда!

– Почему? – остановившись, Наташа с удивлением посмотрела на Серёгу. – Я на минуточку.

– Не ходи! – повторил Сергей. – Иди сюда!

– Да что там может быть опасного? – встрял в разговор Витька. – Да тут даже гадюк не водится!

– Почему? – спросил Жорка.

– Вода близко, – тоном знатока объяснил Витька. – Разве что ужи…

А Наташа уже рвала цветы.

– Господи, пахнут как! – восторженно воскликнула она, прижимая цветы к лицу. – Что это за цветы, как думаете?

Огромная змеиная голова взметнулась вдруг из густой высокой травы… и, почти одновременно с этим, воздух наполнился отчаянным Наташиным криком.

Это было как в замедленном кино, никто из нас и пошевелиться то не успел, не то, чтобы придти на помощь. Наташа, выронив проклятые эти цветы, судорожно ухватилась обеими руками за лицо и, отшатнувшись от пятнистой этой гадины, упала навзничь, моментально исчезнув из вида. Для нас исчезнув, но, к сожалению, никак не для змеи…

А змея (она напоминала