Попаданец в Дракона 8 - Владислав Андреевич Бобков

Будучи чистокровным драконом, Аргалор всегда считал, что его тело и раса стоят на вершине мультивселенной. И у этого мнения были вполне серьезные доводы. Вот только чем больше Лев узнавал о чистокровных землянах, тем сильнее его это возмущало.

«Насколько же неприятно всем этим большим шишкам ангелов, демонов, дьяволов, великанов, да пусть даже и великих магов тех же людей осознавать, что пока они тратят сотни и сотни лет на медленное и тяжелое развитие, какой-то вшивый землянин способен благодаря уникальному энергетическому телу их родины подняться до того же уровня за считанные десятилетия⁈»

Хуже того, сам Аргалор по какой-то несправедливой причине явно не получил этого судьбоносного подарка! И даже если быть до конца честным с собой и всё же признать, что та же его абсурдная скорость роста была аномалией, этого всё равно было явно недостаточно!

Пока сам Лев, обладая идеальным вступительным бонусом драконьей расы, потратил целых девяносто лет на достижение нынешнего уровня, эти два землянина, будучи простыми людьми, потратили ещё меньше, но достигли тех же, если не чуть лучших результатов!

В этом вселенной вообще была честность и справедливость⁈

Естественно, будучи драконом и наслаждаясь всеми полученными от этого факта благами, Аргалор никогда не раздумывал о правде и беспристрастности. Зачем, если он был драконом?

Но с появлением ещё более абсурдных землян нынешняя несправедливость очень болезненно укусила Думова за его красный хвост.

Размышляя о причинах, Аргалор подозревал, что ключевой момент кроется в наличии у землян не только их собственных душ, но и оригинальных тел, или той связи между этими двумя составляющими.

Кроме того, могло ли Колесо Сансары отрезать что-то ценное, пока его душа летела от Земли к Таросу?

В любом случае, эти размышления были не тем, о чём Лев хотел сейчас думать. К тому же, Широ и Алекс вот-вот готовились вступить в схватку, и Аргалор с ощутимым злорадством собирался это увидеть.

— Захватить мою душу? — с покровительственной улыбкой повторил Змей. — Разве тебе не кажется, что ты воспринимаешь желаемое за действительное? Признаю, если бы я дал тебе время на подготовку, это бы стало опасно, но сейчас? Когда ты меня не ждал? Твои шансы на победу заметно меньше. Мы ведь когда-то были командой, и я прекрасно знаю многие из твоих ходов.

— Как и я, твои, — отрезал Алекс. — Насчёт же «команды», я жалею лишь о том, что сразу не прибил такую змею, как ты, на месте!

— Хватит этой глупости, — закатил глаза Широ, и впервые на его бледном лице мелькнуло лёгкое раздражение. — Ты и сам прекрасно понимаешь, что в тех обстоятельствах моей вины нет. И без меня вся та затея была обречена на провал.

— Но ты с твоими интригами тоже активно приложил к этому руку! — сквозь зубы процедил Алекс. — Если бы не такие жадные до власти уроды, как вы, наша мечта о новом доме не оказалась бы разрушена!

— Эдем был хорошей идеей лишь в теории, — сухо произнёс Широ. — Но стоило нам его строить по-настоящему, то сразу всплыли бесчисленные проблемы. Мы, земляне, никогда не были едины, и с появлением здесь ничего не изменилось. Даже в одной крупной стране есть сотни мнений, а мы все ещё и из разных стран. И избавь меня от обвинений, я не желал падения Эдема и, как и почти все, искренне желал успеха этого предприятия…

— Я смотрю, за прошедшие годы ты лишь лучше стал орудовать языком в чужих жопах, — оскалился Алекс. — Но к твоему несчастью, мне насрать на слова, ведь я хочу лишь твоих страданий!

Под ногами демонолога вспыхнула огромная демоническая пентаграмма, а тени в его части зала резко стали темнее, словно поглощая весь свет. Нет, они и впрямь его поглощали! Ведь следом из тьмы вырвались тысячи и тысячи длинных черных, матовых щупалец, среди которых мелькали сотни жадных и плотоядных глаз.

Пара секунд, и пол, потолок, барная стойка и стены оказались поглощены этим живым ковром, чья площадь лишь продолжала увеличиваться!

— О, твой питомец, Палач, стал ещё сильнее? — изобразил удивление Широ, от которого во все стороны тоже рванула тьма, но уже с характерными фиолетовыми прожилками. — Хочет поместить всех нас в свой собственный домен, где он абсолютный хозяин? Неплохая идея, как жаль, что провальная.

В этот момент позади Змея открылся круглый провал в реальности, выглядящий как черное солнце, чей «свет» стремился поглотить всё на своём пути. Там, где щупальца демона касались этой странной энергии, которую Аргалор учуял в самом начале, слышалось шипение и болезненное ворчание, заставляющее щупальца отдергиваться прочь.

И именно в тот момент, когда, казалось, столкновение неминуемо, всех захлестнуло мощное давление.

— Эй-эй-эй! Алекс, Широ, если хотите разбираться, то делайте это за пределами моего чертового бара! — теперь Джун Сумада, весёлый и добродушный владелец бара, уже совсем не напоминал себя прежнего. Волны чистой силы расходились от него во все стороны, заставляя подрагивать саму реальность. Его лицо было перекошено гневом, а кулаки так крепко сжаты, что бугрящиеся мускулы на массивных плечах практически удвоили свой размер. — И вообще, что на вас нашло, идиоты⁈ Мало во вселенной желающих вас обоих прикончить, так вы ещё друг с другом будете собачиться⁈ А ну разошлись уже, или я за себя не отвечаю!

Джун решительно двинулся между ними, и оба могущественных землянина неохотно были вынуждены отозвать часть своей магии, чтобы не ударить воителя.

— Алекс, если ты сейчас же не прекратишь всю эту разборку, то можешь забыть о моей самой элитной выпивке! А ты, Широ, хитрая ты змеюка, думаешь, можешь приходить в дом своего сенсея и взрывать его, когда захочешь⁈

— Нет, сенсей. — натянуто улыбнулся Змей, отзывая неизвестную энергию и закрывая черно-фиолетовый провал.

— Большую часть элитного алкоголя поставил именно я. — проворчал Вульфс, но всё же приказал демону вернуться обратно в Хаос. — Ладно, Ролагар, ты меня услышал. Если ты заинтересован в участии в том деле, о котором я упоминал ранее, Джун расскажет, как со мной связаться. А я пошёл, не хочу ни секунды более находиться в одном помещении с этим ублюдком!

Больше не говоря ни слова, Алекс резко развернулся и решительно ушёл, оставив после себя гнетущую тишину.

— Ну и нахрена ты вообще сейчас заявился, а, ученичок?