Несуществующие земли - Артемис Мантикор

Мудрость верданта пронеслась по нейронам, прокручивая в памяти всё, что я знал о Леви и левиафанах в целом. Все моменты путешествия до тридцатого, но с твёрдой мыслью, уверенностью в том, что это был не бред, а детально продуманный план безумного и бесчеловечного, но гениального разума.

И вампирская суть аурала, преображённая в созидательную сущность верданта, нашла нужный ответ.

Левиафана нельзя победить так, как это делаем мы.

Я априори слабее веры тысяч людей.

— Задержите его! — приказал я Рейну с Белой, чем они занимались и без моих подсказок. А сам ещё раз на всякий случай прошёлся обновлением и переключился на тотальную пассивную защиту, выстроив перед собой барьер из камнедрева.

— Сайна. Ты нужна мне. Финальный удар левиафану нанесёшь ты! — обратился я к девушке через растительную эмпатию, после чего обрисовал суть задачи.

Девушка удивилась, но что делать поняла.

— Арктур! Ты сам сделал свой выбор! — воскликнул Голубь, и поток света разнёс мою преграду, будто картон.

Леви подскочил ко мне и атаковал, но наткнулся на очередную копию, которая развеялась незримой плесенью на его экзоскелете.

Ему снова пришлось очищать себя световой вспышкой.

— Стой! Голубь, стой! — крикнул я. — Или я уничтожу тридцатый!

— Чё ты несёшь? — зло буркнул он через закрытый шлем, так что его голос немного исказила механика.

— Ты проиграл. Только что синтетические растения распространились ровно на половину твоей територии.

— Не волнуйся, я уже нашёл, как избавить Стену от этой заразы.

— Когда, если я прикончу половину твоих рабов одним приказом?

— Хочешь сказать, что собрался убить тех, кого собирался спасти? Чё ты несёшь?

— Арк, не смей! — послышался голос Рейна. Выглядел он сильно не очень, но шёл в нашу сторону.

— Ты не сделаешь этого, — повторил Леви. — Да и не сможешь.

— Сайна, — только и сказал я, и одинокий дрон из убежища спроецировал на стену картину с изображением одного из синтетических растений.

Там был кабинет президента одного из домоуправлений, на сей раз незнакомое существо с синеватой кожей и большой любвеобильностью, судя по десятку закованных в цепи девушек в дальнем конце его кабинета.

Одна команда выросшему здесь растению, и то совершило эволюционный рывок, чтобы получить навык стрелять ядовитыми шипами.

Долго синекожий гоблиноид не прожил. Точно, кажется, эта раса называется фростлинги.

— Гвардейцев мы так конечно не почистим, но от населения тебя точно избавим, — сказал я. — А что потом? Наверное, Стена позовёт на тридцатый хороший рейд монстров выправлять баланс. А то мирных мало, сплошные проходчики.

— Ты псих, Арктур! Ты угробишь Стену!

— Ну, не сразу. Мне хватит, чтобы спуститься на сорок второй.

— Ты чудовище! — воскликнул Леви более чем искренне.

— Арк, если ты это сделаешь, ты мне больше не друг, — холодно сказал Рейн.

— Ты такой один в Ордене, Рейн. Думаешь, Тия или Сайна меня не поддержат?

— Делай, — вмешалась Белая. — Он должен умереть за то, что сделал с Принцем и моей группой!

— Ха. Может у тебя ещё остались яйца наставника, — криво ухмыльнулся Леви. — Вместе мы остановим этот геноцид!

— Причём здесь геноцид? — удивился я. — Мы на Стене. Система просто заберёт их души с духовным ресурсом и расселит по другим секторам. У неё с этим вечно нехватка, так что может ещё даже спасибо скажет.

— Ты чудовище… — повторил Леви. — Если ты сделаешь это, я не пожалею сил, чтобы найти тебя где угодно!

— Это ты держишь свой народ в скотских условиях и специально доводишь до грани отчаянья. И всё ради того, чтобы спасти собственную шкуру! Скажи мне, сладко живётся в безопасности, в сытости, рядом с личным гаремом?

— И долго ты будешь цепляться к моему быту? Они живут благодаря мне. Я имею право на каплю комфорта. И в сравнении с большинством тех, кто мнил себя вершителем судеб, я великий аскет.

— Ага, от скромности точно не сдохнешь. Тем временем, я не принимаю издевательств над людьми и растраты духовного ресурса. Система тобой недовольна, левиафан, ещё и назвавший себя куратором.

— Мы уже говорили об этом.

— Знаешь, почему моя совесть не будет меня грызть, когда я убью миллион или сколько там у тебя человек? Потому что смерть — лучше, чем жизнь в таких условиях, до которых ты их довёл. И я повторюсь, — жёстко сказал я. — Сдайся. Мы вместе подумаем, как прекратить страдания людей и сделать последний оплот человечества Раем.

— Это невозможно, я говорил тебе это! Я уже пробовал…

— Мой народ на десятом живёт в изобилии. Среди трав и лугов! В любви, мире и согласии, без твоей бюрократии, налогов, яда и болезней и всего остального.

— Перед тобой не стоит моих задач! Что ты несёшь, у тебя меньше людей и нет веры…

— Нет? А как же вера в Великий Лес? В то, что каждый имеет право на свободу выбирать свою жизнь!

— Что ты задумал, Арктур? — насторожился Леви. — Какую игру ты затеял?

Я ухмыльнулся.

— Скажи мне, Леви, почему за то, чтобы ты жил в изобилии и вечном празднике здесь, свыше миллиона человек должны жить как крысы, умирая заживо от заразы и едва сводя концы с концами? Чем ты лучше их?

— Их страдания обеспечивают и твою жизнь тоже!

— Но я не хочу, чтобы за меня страдали! У меня есть своя сила, мне не нужна заёмная от загнанных ради этого в угол рабов! И сейчас я уничтожу тебя сам, и мне не понадобится для этого вера сотен и тысяч угнетённых несчастных!

— Система дала мне такую силу, а этот терминал сделал совершенным! — возразил он. — Меня нельзя победить! Я обладаю всеми силами, которыми они своей верой меня наделяют. Я — полубог, Арктур. Тот, кем тебе никогда не стать. Я — Леви Чёрное Солнце!

Улыбка стала ещё чуточку шире. Да, этот разговор уже шёл то ли третий, то ли четвёртый раз. Все эти аргументы я уже давно слышал. Но сейчас дело было отнюдь не во мне или попытке переубедить этого перепуганного фанатика.

Поэтому я и отвечал,