Адвокат Империи 11 - Ник Фабер

— Тогда объясни мне одну вещь, дочка, — Валерия не смогла удержаться от того, чтобы не улыбнуться. — Почему ты рассказываешь это мне?

* * *

Ладно, с такими вопросами можно и выпить. Протянув руку, я взял бокал и покачал его в руке, глядя на то, как бурбон размазывается по стеклу бокала масляными разводами.

— Слушайте, — негромко спросил я. — К чему всё это?

— Ты был прав, — вместо прямого ответа сказал Лазарев. — Я прекрасно знал, что Настя приехала не одна. Мне доложили о том, с кем она вернулась домой, ещё до того, как вы поднялись в её квартиру.

— И это не отменяет моего вопроса, — напомнил я ему. — К чему всё это?

— К тому, что первым моим желанием было вызвать охрану и приказать ей вышвырнуть тебя на улицу, — жестко ответил он. — Но, как видишь, этот свой порыв я переборол.

— Да, я что-то такое я заметил, — не без иронии сказал я, показав ему бокал. — Но ответа всё ещё не получил.

— Видишь ли, Александр, — продолжил Павел, закинув одну ногу на другую и покачивая в руке бокал. — Немного остыв и поразмыслив, я пришёл к выводу, что изначально действовал неправильно в отношении тебя. Можешь относиться к этому как угодно, но я привык решать вопросы с позиции силы…

— Да что Вы говорите? — Я даже глаза округлил до размера небольших блюдец. — Не может этого быть.

— И тем не менее это так, — равнодушно отреагировал он. — Меня мало волнуют чужие проблемы. Для меня нет ничего важнее моей семьи. И я сделаю всё для того, чтобы она продолжала находиться в безопасности. Финансовой. Физической. Социальной. Любой. В конечном итоге все мои поступки подчинены тому, чтобы род Лазаревых оставался сильным и влиятельным. Остальное, как ты сам можешь догадаться, меня мало волнует.

— О да. Я заметил.

— Молодец, что заметил. Как я уже сказал, в отношении тебя я допустил определенного рода ошибки, которых, если подумать, избежать было бы легко. К сожалению, того, что сделано, не воротишь. Мне уже пришлось заплатить за свои действия. Полная смена персонала, если ты не знаешь, крайне дорогое удовольствие. Найти людей с нужной квалификацией очень непросто.

— Сами виноваты, — пожал я плечами.

— Сам виноват, — не стал он спорить. — В том числе и в недавнем случае. Не скажу, что сумма, которую вы со Скворцовым стребовали с меня, хоть как-то повлияет на моё финансовое благополучие, но…

— Но пострадала ваша гордость, не так ли? — С улыбкой продолжил я за него, и Павел кивнул.

— Что-то вроде того. А такие удары я ощущаю весьма болезненно.

— Ну, кто слишком высоко задирает голову, тот часто спотыкается о камни.

— А если смотреть только лишь себе под ноги, то можно вообще никуда не дойти, — парировал он. — И, давай будем честны, споткнуться об тебя оказалось куда болезненнее, чем я предполагал изначально. Я бы даже сказал, что ты делаешь честь своему отцу по количеству создаваемых тобой проблем.

— Ну, при всём уважении, я обойдусь без таких сравнений.

Вот сказал, а сам вспомнил наш разговор с Меньшиковым.

— Понимаю, — между тем сказал Павел. — Что, в каком-то роде, возвращает нас к нашему разговору. Как я уже сказал, свой первоначальный порыв я подавил и задумался о том, что я могу сделать, чтобы добиться, скажем так, желаемого с меньшими затратами.

Во-о-о-о-о-т, теперь я узнаю нашего графа. А то меня уже сомнения начали за душу брать.

— И к чему же Вы пришли?

— К тому, что порой лучшим способом победить в схватке может быть отказ от сопротивления, — сказал он, чем неслабо меня удивил.

— Это в каком смысле?

— В самом прямом, Александр, — Павел посмотрел на бокал в своей руке, после чего опрокинул его в себя одним глотком. — Сейчас мы с тобой договорим, после чего я выйду из этой квартиры.

Он достал из кармана ключи и положил их на столик.

— Их я оставлю тут. Хочешь — забирай. Считай это моим тебе проигрышем за последнее дело.

— Спасибо, но обойдусь, — сразу же ответил я.

— Почему-то я ожидал, что ты скажешь именно это, — усмехнулся он и продолжил. — Пожалуй, с меня достаточно лишних противостояний. Я больше не буду лезть в твою жизнь. В твои отношения с моей дочерью. И не стану вставлять тебе палки в колеса.

При этих словах на лице у него было такое выражение… Не знаю, Павел Лазарев выглядел как крайне уставший человек. Человек, который вновь вляпался в проблему, с которой абсолютно не хотел связываться. И сейчас решил, что называется, избавиться от неё кардинально. Сжечь мосты, если можно так сказать.

Но что-то не давало мне покоя.

* * *

— Вот сейчас не поняла, — осторожно произнесла Настя. — Мам?

— А я разве сказала что-то непонятное? — Удивилась та. — Кажется, всё более чем ясно.

Валерия посмотрела на растерянную дочь, и её улыбка стала ещё шире. Она вздохнула и снова указала на кресло.

— Настя, сядь, пожалуйста. Не люблю, когда люди, с которыми я веду разговор, стоят на ногах.

Настя была настолько растеряна происходящим, что даже перечить не стала. Просто села обратно на кресло.

— Посмотри на себя, — произнесла Валерия. — Ты уже взрослая девочка. И можешь сама принимать решения. И то, что я вижу перед собой, крайне ясно мне говорит о том, что ты его уже приняла…

— Ничего я не принимала!

— Приняла, даже если продолжаешь убеждать себя в обратном, — с нажимом произнесла Валерия. — Посмотри на себя. Ты здесь защищаешь этого мальчика от моих нападок. Даже несмотря на всё то, что я тебе сказала, ты продолжала защищать его. Настя, тебе не кажется, что ты…

— Не смей этого говорить! — Тут же вскинулась её дочь, чем вызвала у своей матери ироничную улыбку.

— А мне и не нужно, — Она глянула на часы и встала с дивана. — Ты и сама всё знаешь. Другой вопрос, что ты с этим будешь делать. Хорошенько подумай над этим, девочка