Адвокат Империи 11 - Ник Фабер

не понял, но дошло до меня очень быстро. Примерно в ту же секунду, как створки дверей лифта раскрылись, явив моему взору двух стоящих внутри телохранителей в темных костюмах и непроглядно чёрных солнцезащитных очках.

Повернув голову, я покосился на Павла.

— Что? Похитите меня? А я кричать буду.

— Уверен, что мои люди смогут справиться со столь неприятным развитием событий, — его голос не потеплел даже на полградуса. Павел указал рукой в сторону лифта. — Заходи.

И тон его голоса явственно говорил — протестов он не потерпит.

Большой палец на правой руке коснулся надетого на указательный кольца. С артефактом после случая в аукционном доме я не расставался. Так что оружие при мне было, и вряд ли кто-то из присутствующих догадывается об этом. Впрочем, думаю, что догадываются. Им за это платили. Единственное, что жаль, собака осталась дома, выполняя мой приказ охранять Ксюшу.

— Ладно, — пожал я плечами. — Давайте поговорим.

* * *

— Я жду объяснений, — произнесла её мать, скинув с плеч пальто и небрежно бросив его на спинку одного из кресел, где ещё совсем недавно они сидели вместе с Александром.

— Я не понимаю, что тебе нужно…

— Мне нужна достаточно здравая причина для того, чтобы не приказать Павлу выселить тебя отсюда и вернуть в имение, где я буду уверена, что ты не проводишь свои вечера в обществе всяких отброс…

— Не смей так говорить о нём!!! — рявкнула её дочь с таким запалом, что даже сама замолчала, словно удивленная собственной реакцией.

Валерия же, наоборот, иронично улыбнулась.

— Надо же, ты его защищаешь, — задумчиво произнесла она, будто сделав какой-то вывод.

— Никого я не защищаю, — Настя тут же бросилась на защиту самой себя. — И вообще…

— Что? — перебила её мать, сложив руки на груди и посмотрев на свою дочь таким взглядом, что той очень остро захотелось оказаться сейчас где-нибудь далеко-далеко. — Что ты хочешь сказать? Что я его не знаю?

— А даже если и так⁈ — тут же вскинулась Настя.

— А ты сама-то его знаешь? — вопросом на вопрос ответила Валерия. — Настенька, скажи, пожалуйста, что я должна сейчас подумать? Ты не отвечаешь на наши звонки. Не перезваниваешь. Мы с твоим отцом приезжаем, и что мы видим? Ты явно пила. В твоей квартире этот парень. Ну же, вперёд, закончи мою мысль.

— Ничего не было! — тут же отмахнулась та, но эта жалкая попытка к сопротивлению вызвала у её матери лишь очередную легкую улыбку.

— И ты этим недовольна?

— Ч… что?

Анастасия замерла в ступоре, а затем резко покраснела.

— Это не ваше дело…

— Ошибаешься, Настя, — спокойно проговорила Валерия, продолжая сверлить дочь взглядом. — Очень даже моё. Я тебя родила, вырастила и воспитала. И я не хочу, чтобы ты…

— Чтобы я что? — резко перебила её Настя. — Ну, давай. Договаривай. Чтобы я не прыгала в постель к какому-то нищеброду и простолюдину, да?

— Настя…

— Двадцать три года уже Настя, — фыркнула она. Эта фраза будто сама собой появилась у неё в голове, а бурлящие внутри злость и возмущение достигли предела. Подогреваемые выпитым эмоции постепенно накапливались и вот-вот грозились вылиться наружу одной сплошной волной. На волне этого шторма, что зарождался внутри неё, кажется, даже страх перед матерью начал постепенно отступать и растворяться. — Хватит! Достало! Каждый раз одно и тоже! Настя то! Настя это! Настя, мы нашли тебе очередного жениха! О, Настенька, это будет такая выгодная для семьи партия. Вот увидишь, он так тебе понравится… ДОСТАЛО! Мне это надоело!

Её лицо раскраснелось. В глазах горел огонь. Настя едва ли не задыхалась от возмущения, которое постоянно вынуждена была скрывать и давить в себе при общении с родителями по «подобным» вопросам. Но теперь, выплеснув его наружу, она чувствовала, как у неё горит лицо, а грудь вздымалась под майкой в такт тяжёлому дыханию. Ей казалось, что лёгким не хватает кислорода, настолько жадно она втягивала воздух.

— Я устала. Слышишь? Мне надоело, что вы смотрите на меня, как на какую-то разменную монету, — практически прорычала она, чувствуя, как руки начали дрожать от хлынувшего в кровь адреналина. — Достало! Я хочу жить своей жизнью, а не быть придатком к семейной фамилии. А вы только и делаете, что…

— Ты закончила?

Этот спокойный, заданный абсолютно будничным и даже тихим голосом вопрос моментально похоронил под собой любое желание к сопротивлению, которое вздымалось у девушки в душе.

И Валерия, прекрасно зная свою дочь, хорошо это заметила.

— Сядь, — сказала она, указав на одно из мягких кресел перед диваном.

— Я лучше постою, — попыталась та хоть как-то сохранить уверенность в себе, но…

— Я сказала, чтобы ты села, — проговорила Валерия, и в этот раз температура её голоса находилась где-то на уровне жидкого азота.

Настя пару секунд смотрела на мать, после чего всё-таки опустилась на самый краешек кресла.

— Умница, — уже куда мягче произнесла её мать и откинулась на спинку дивана, приняв более спокойную и расслабленную позу. — А теперь, Настя, мы поговорим.

* * *

Долгой нашу поездку на лифте назвать было нельзя. Кабина спустилась вниз всего на пару этажей, после чего Павел вышел наружу и, не говоря ни слова, направился по коридору.

— Давай, иди вперёд, — стоящий за моей спиной охранник толкнул меня в спину, явно собираясь подтолкнуть к движению в нужном направлении.

Эх, всё-таки жалко, что я оставил пса дома. Тут бы мне не помешал весомый аргумент в виде этой сорока килограммовой туши с характером небольшого завода по переработке мяса и всего, что хотя бы отдаленно можно назвать едой. В целом, вероятно, вообще чуть ли не всего. Порой мне казалось, что харуту можно даже железный прут кинуть, и тот будет радостно грызть его, как кость.

Я даже на секунду подумал о том, чтобы достать револьвер и показать, кто тут в лифте хозяин, но…

Точно так же, как это порождённое пьяной храбростью желание появилось, точно так же быстро я загнал его куда подальше. Во-первых, насилие не выход. Во-вторых, я не настолько пьян и туп, чтобы заниматься такой хренью. Да, наверно кто-то на моем месте так бы и сделал, а потом, как форменный герой боевиков, прорывался бы на выход, попутно сокращая