Индульгенция 2. Без права на жизнь - Тимур Машуков

— Я очень возбуждаюсь, когда ты такой властный, — прижалась ко мне моя страшилка.

— Меня сейчас стошнит, — предсказуемо отреагировала Мавка, но все же, став нематериальной, полетела следом.

Снежана затупила ненадолго — секунд на пять. Видать, в ее хорошенькой, но пустоватой голове никак не помещалась мысль, что ее вот так запросто могут бросить. Потом она все же поместилась, переварилась — и та метнулась за мной, на ходу пряча свои вещи в кольцо.

Вышли мы, особо не таясь — не думаю, что Моровы послали сюда много людей. В конце концов, их возможности тоже ограниченны. А если и нет — всех убьем, потому как надоели.

Ох, чую, когда вернусь домой, предъявлю дедушке счет за все. Еще и с процентами. Войну родов, конечно, объявлять не будем, но все их активы, если они есть в столице, сменят хозяина. Быстро и без крови. Или с кровью, что тоже неплохо.

Ресторан «Северное сияние» встретил нас тишиной, нарушаемой лишь звоном хрустальных бокалов. Столы, покрытые льняными скатертями, отражали бледный свет люстр, словно приглушенное солнце сквозь сибирскую мглу.

Я занял место у окна, наблюдая, как Снежана в черном пальто с соболиным воротником методично снимала перчатки, словно готовилась к дуэли. Мавка и Навка в идентичных платьях из серебристого бархата сели напротив, их движения были зеркальны и бесшумны, как тени на снегу. Ради такого случая эти фифы решили разодеться — вот и ладно. Не лаются, уже хорошо.

Официант подал меню в кожаном переплете. Снежана открыла его, погрузившись в чтение.

Мой же заказ был прост. Первое блюдо — устрицы. Они лежали на льду, как драгоценности на бархате. Лимонная долька, тонко срезанная, свернулась в жёлтый полумесяц. Вилка с перламутровой ручкой скользнула между створок — точное движение, без усилия. Солёный вкус моря смешался с хрустальным звоном бокала с шабли.

Суфле из фазана подавали под соусом из трюфелей. Аромат поднимался ленивыми клубами, словно дым от сигары в библиотеке. Нож с черенком из слоновой кости рассекал мякоть беззвучно — хорошие столовые приборы, как и хорошие манеры, не должны привлекать внимания.

Сомелье принёс бургундское — тёмное, как старая вишня. Я позволил ему наполнить бокал лишь на треть: вино должно дышать, а не захлёбываться в хрустальной тюрьме.

Десерт — шоколадный ганаш с золотой пыльцой. Ложка коснулась его, и поверхность дрогнула, словно от нежного прикосновения.

Когда я поднял глаза, в зеркале напротив мелькнуло отражение — человек в идеально сидящем костюме, с лицом, которое могло бы принадлежать портрету кисти Ван Дейка. На секунду показалось, что он улыбнулся. Но нет — мы, аристократы, не улыбаемся за завтраком. Мы просто позволяем себе лёгкую гримасу удовольствия.

Кофе подали в фарфоровой чашке, столь тонкой, что сквозь неё просвечивали пальцы. Без сахара, конечно. Я заказал эспрессо, позволив горькому аромату рассеять дремоту. Эк меня разморило. Не иначе, стресс сказывается.

— Поезд. Транссибирский экспресс. Четыре дня — приемлемо, — Снежана оторвалась от еды, выдав возможный вариант путешествия.

Мавка провела пальцем по краю блюдца, будто прокладывала маршрут:

— Самолет сократит путь до пяти часов.

— И обречет на общение с толпой, — Навке было в принципе пофиг, но, как она сказала, от людей уже начала уставать.

— Автомобиль в аренду. Или купить. Независимость от расписаний. Но тогда засветимся.

— И зависимость от сибирских дорог, — Снежана отодвинула чашку. — Вчера грузовик с олениной провалился в полынью у Байкала. А еще на дорогах неспокойно.

Паузу заполнил скрип карандаша, когда Навка чертила маршрут на салфетке. Линии — резкие, точные, словно карта военного штаба.

— Поезд предоставит время подготовиться. В Москве потребуется ясность.

Мавка подняла взгляд, её голос — холоднее ветра за окном:

— Арендовать частный вагон. Отделить себя от… — она слегка сморщила нос, — … местного колорита.

Снежана одобрила сказанное кивком, достав пачку банкнот из сумочки, сшитой из какого-то там редкого животного. И на хрена в век цифровых технологий таскать с собой столько наличности? Впрочем, сейчас это оказалось как нельзя кстати.

— Купим билеты. Напрямую. Не через сайт.

Я отпил кофе, осознавая неизбежность компромисса. Сибирь не прощает спешки, но Москва не терпит опозданий.

— Вагон, — согласился я. — Максимально комфортный.

Когда счёт принесли на серебряном подносе, Снежана кинула деньги, не глядя, оставив щедрые чаевые. Мавка с Навкой уже поднимались, их шаги бесшумно скользили по паркету.

Метрдотель склонился:

— Всё было достойно, Ваше Темнейшество? — видать, разглядел герб на кольце. Мой косяк — может сдать Моровым.

Я поправил манжету, где бриллиантовые запонки ловили свет.

— Достойно — это слишком громко сказано. Допустимо, — хорошо отыграл я чопорного князя.

Снаружи, под взглядом каменных горгулий на фасаде, нас ждал лимузин с затемненными стёклами — местное такси для аристократов. Закажи мы другое, так сразу бы привлекли внимание. А так…

Решение принято — как всегда, между глотком кофе и отсчётом секунд, отмеряемых ледяными часами Севера…

Глава 26

Глава 26

Касса железнодорожного вокзала встретила нас привычной суетой, шумом и большим скоплением разумных на квадратный метр. Крики, шум, бегающие дети. Я, отвыкший от всего этого, даже получал удовольствие, чего не скажешь про остальных.

Для того, чтобы неузнанными купить нужные нам билеты, пришлось прибегать к помощи духов. И если наше слияние с Навкой прошло без проблем — она была сытая, да и вообще, у нее подобный опыт уже был, — то вот Снежана с Мавкой сначала отчаянно тормозили. Снежана по той причине, что ей не нравилось ощущение постороннего присутствия внутри нее. А Мавка просто потому что раньше никогда этого не делала. Богиня-белоручка, мать ее.

В общем, мы час где-то убили, пока у них все получилось. Но в результате на свет появилась пожилая пара баронов Алферовых с соответствующими гербами на одежде. Так что выкупить все места в элитном вагоне оказалось просто — у нас даже документы не спросили. Гербы на одежде говорили сами за себя. К тому же многие аристократы, имеющие деньги, но не желающие общества, часто так поступали, поэтому вопросов и не возникло. Пожилая пара, не любящая толпу — это нормально.

До отправки поезда оставалась еще пара часов, но разместиться мы могли уже сейчас. Спокойно выйдя на перрон, мы прошли к вагону мимо кучи полицейских и людей Моровых, которые абсолютно не скрывались и шастали везде, где можно и нельзя. На нас