Корпорация лжи - Эдуард Сероусов

– Знаешь, что происходит сейчас, пока мы с тобой разговариваем? Специальная комиссия Совета Федерации изучает материалы о "Призме". Министерство цифрового развития проводит аудит всех систем "НеоСферы". Международные организации требуют независимого расследования. А конкуренты – как российские, так и зарубежные – пытаются получить доступ к технологии.

Савин повернулся к Максиму.

– Все хотят "Призму", Максим. Не чтобы уничтожить ее, а чтобы заполучить. Потому что все понимают ее истинную ценность.

– И что же дальше? – Максим смотрел на него с невозмутимым лицом.

– А дальше я предлагаю тебе возглавить новую версию проекта, – спокойно сказал Савин. – "Призма 2.0". Под международным контролем, с этическими ограничениями, с системой сдержек и противовесов. Ты получишь полную свободу действий, неограниченный бюджет и защиту на самом высоком уровне.

Максим не смог сдержать удивленного смешка.

– Ты серьезно? Ты думаешь, что я соглашусь руководить проектом, который пытался уничтожить?

– Я думаю, что ты достаточно умен, чтобы понять простую истину, – Савин вернулся в кресло. – "Призма" неизбежна. Если не мы, то кто-то другой создаст похожую технологию. Она уже существует, Максим, и ее нельзя просто стереть из реальности. Вопрос лишь в том, кто будет контролировать эту технологию и для каких целей она будет использоваться.

Он сделал паузу.

– Под твоим руководством "Призма" могла бы стать силой добра. Инструментом для решения реальных проблем – от распространения опасных фейков до предотвращения эпидемий массовых психозов.

– Красивые слова, – Максим покачал головой. – Но мы оба знаем, что любая технология манипуляции сознанием рано или поздно будет использована для контроля и подавления.

– Не обязательно, – возразил Савин. – Всё зависит от того, кто у руля. Я предлагаю этот руль тебе.

– А что взамен? – Максим пристально посмотрел на него. – Что ты хочешь от меня?

– Публичное заявление, – ответил Савин. – Ты скажешь, что некоторые документы, опубликованные хакерами, были подделаны или неверно интерпретированы. Что "Призма" действительно существует, но ее истинная цель – защита цифрового пространства от вредоносного влияния, а не манипуляция сознанием. Что мы всегда действовали в рамках закона и этических норм.

Максим молча смотрел на Савина, пытаясь понять, насколько тот серьезен.

– И что будет с Ольгой? – спросил он наконец. – С Семёном, если его поймают?

– Полная амнистия для всех участников, – без колебаний ответил Савин. – Никаких обвинений, никакого преследования. Ольга сможет вернуться к своей журналистской карьере, если захочет. Или присоединиться к проекту – у нее есть ценные навыки.

Он наклонился ближе.

– Подумай об этом, Максим. Вместо тюремного срока – руководство амбициозным проектом с многомиллиардным бюджетом. Вместо клейма предателя – статус инноватора, реформатора. И самое главное – возможность контролировать, как используется технология, которую ты так боишься.

Максим встал и прошелся по кабинету, обдумывая предложение. Савин ждал, не торопя его.

– Почему я? – наконец спросил Максим. – Почему не кто-то из твоих лояльных топ-менеджеров?

– Потому что ты доказал свою принципиальность, – просто ответил Савин. – Ты рискнул всем ради своих убеждений. Такие люди внушают доверие. Если ты возглавишь проект, общественность и регуляторы будут спокойны – они будут знать, что человек, разоблачивший "Призму", теперь контролирует ее развитие.

Он сделал паузу.

– К тому же, ты действительно талантлив, Максим. Я всегда видел в тебе потенциал, который превосходит стандартную корпоративную карьеру.

Максим остановился у окна, глядя на спокойную гладь озера. Предложение Савина было заманчивым – возможность выйти из тюрьмы, спасти Ольгу, получить власть и ресурсы… и при этом, возможно, действительно сделать "Призму" менее опасной.

Но он также понимал, что это ловушка. Как только он публично реабилитирует проект, его используют как прикрытие, а затем либо отодвинут в сторону, либо превратят в марионетку.

– Нет, – наконец сказал он, поворачиваясь к Савину. – Я отказываюсь.

Лицо Савина оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнуло разочарование.

– Подумай еще раз, Максим. Ты отказываешься от шанса изменить мир к лучшему.

– Я отказываюсь участвовать в создании инструмента контроля, который неизбежно будет использован против людей, – твердо сказал Максим. – Какими бы благими намерениями это ни прикрывалось.

Савин вздохнул.

– Жаль. Я надеялся на твою разумность.

– А я надеялся, что ты действительно поймешь, что натворил, – ответил Максим. – Но ты по-прежнему веришь, что цель оправдывает средства.

– Потому что иногда это действительно так, – Савин поднялся. – История знает множество примеров, когда неприятные решения приводили к великим результатам.

– И еще больше примеров, когда они приводили к катастрофам, – парировал Максим.

Савин подошел к нему.

– Ты разочаровываешь меня, Максим. Я предложил тебе шанс стать частью чего-то большего, чем ты сам. Стать тем, кто направляет ход истории, а не просто плывет по течению.

– Манипуляция чужим сознанием – это не "направление хода истории", – возразил Максим. – Это его искажение. Естественная эволюция общества заменяется искусственным конструктом, созданным по чьему-то плану.

– Естественная эволюция? – Савин горько усмехнулся. – Ты наивен, если думаешь, что такое понятие еще существует. Мир давно управляется алгоритмами, Максим. Люди уже живут в информационных пузырях, созданных поисковыми системами и социальными сетями. Их мнения формируются таргетированной рекламой и новостными агрегаторами. "Призма" лишь делает этот процесс более эффективным и управляемым.

– И именно поэтому она должна быть уничтожена, – твердо сказал Максим. – Не усовершенствована, не реформирована, а уничтожена. Полностью.

Савин долго смотрел на него, потом покачал головой.

– Ты идеалист, Максим. Идеалисты вдохновляют, но редко побеждают в реальном мире.

Он подошел к столу и нажал кнопку на селекторе.

– Что ж, я уважаю твой выбор, хоть и считаю его ошибочным. Но помни: ты не единственный, кому я могу сделать такое предложение.

Дверь открылась, и вошли двое сотрудников в штатском.

– Уведите господина Белова, – распорядился Савин. – Возвращайте его в следственный изолятор.

Когда Максима уже выводили из комнаты, Савин окликнул его:

– И еще, Максим. Передай Ольге, что ее отец всегда открыт для разговора. В конце концов, семейные узы важнее идеологических разногласий, не так ли?

Максим не ответил, понимая, что Савин просто пытается вбить клин между ним и Ольгой. Двери кабинета закрылись за ним, и сотрудники повели его по коридору к выходу из особняка.

Обратный путь в следственный изолятор прошел в молчании. Максим размышлял о разговоре с Савиным, анализируя каждое слово, каждый жест. Что-то подсказывало ему, что это была не последняя их встреча, и что борьба только начинается.

Вернувшись в камеру, он обнаружил там своего адвоката, Левина, который ждал его с явно хорошими новостями.

– Международное давление, – сообщил он, едва Максим переступил порог. – Три правозащитные организации, включая Amnesty International, взяли ваше дело под контроль. Европарламент выступил с заявлением о недопустимости преследования разоблачителей корпоративных злоупотреблений. Даже американские конгрессмены высказались в вашу поддержку.

– Это хорошо, – кивнул Максим. – Но