Граница темноты - Сабино Кабеса

ремонт ядра. Если все пойдет хорошо, и неприятных сюрпризов больше не будет, Тан-Дун и Ливитт смогут вернуть его на место, как только он отдаст приказ, и двигатель снова окажется в рабочем состоянии.

– Никогда в жизни, капитан. Я даже не знаю, кто это. Я же говорил вам, что я не очень начитанный человек.

– Это не так, и я уже это знаю. Но вам нравится прикидываться простачком. Впрочем, это ваше дело. Лара… – Флоренс знала, что сержант ее слышит. – Вы знаете, кто такой Паскаль?

– Ну… – Лара смутилась. Она знала, но не хотела выглядеть хвастающейся образованием перед старшим офицером.

– Ну же, сержант, – ободрил ее Мендес. – Если вы знаете, о чем речь, расскажите мне.

– Это был философ и математик со Старой Земли, старший помощник. – «А она недолго колебалась», – подумал Мендес. – Он привел свои аргументы по вопросу, существует ли Бог. И он сказал, что если выбирать, верить или не верить в его существование, то лучше верить, потому что, существует он в действительности или нет, ты всегда выигрываешь больше, если веришь, чем если не веришь. Примерно так…

– Очень хорошо, сержант, – похвалила ее Флоренс. – Это именно так, Мендес. Если уж мы попали сюда, нам выгоднее верить, что это было обусловлено какой-то причиной, потому что есть Бог, который наблюдает за нами и наградит за наши добрые поступки. Если это не так, мы ничего не теряем. Но если это так, то мы получим… целое небо!

– Очень уж запутанно для меня, капитан. Простите, сержант, я предпочитаю факты. Ничто не доказывает ни существование Бога, ни его отсутствие. А сейчас мы в ловушке, как раз посреди неба, и никто не придет нам на помощь. Никто во вселенной не знает, что мы здесь.

Флоренс тоже закончила свою часть работы. Она аккуратно собрала инструменты, еще раз все проверила и посмотрела на Мендеса.

– Мы закончили. Давайте вернемся на борт, старший помощник. Это неважно. Но я предпочитаю верить, что то, что мы сделали, было кому-то нужно. Что Урса и ее команда завершили свою миссию благодаря нам. И это замыкает круг, потому что, если бы не они, мы не оказались бы здесь. Они вызвали гравитационную волну, которая сообщила нам о существовании Х32. И без них мы бы не прибыли сюда. А без нас они бы не вернулись в свое время, чтобы вдохновить человечество стать тем, кем оно стало, и мы бы не стали тем, кем стали, и не прибыли бы сюда, а тогда они бы тоже не вернулись в свое время…

Мендес замотал головой внутри шлема.

– Остановитесь, капитан, хватит. У меня голова идет кругом. Я согласен со всем, что вы скажете. Я сдаюсь. Есть серьезная причина, по которой мы оказались здесь, и Бог большой шутник. Лара, Тан-Дун, – сменил он тему, чтобы покончить с этим разговором, – приступайте к возврату ядра. Нужно проверить, работает ли оно.

Флоренс напряженно ждала. Они ничего не услышали, но увидели, как сервоприводы пришли в движение и ядро медленно поползло на свое место внутрь «Банши». У них еще была надежда.

21

Оснащение маленьких кораблей Флота оставляло желать лучшего. На них не было ни навороченных медицинских систем, ни мощных инерционных амортизаторов, ни настоящей еды, ни особых удобств… А кораблики Картографической службы Астронавигационного Альянса были оснащены еще хуже. Их главная задача – наносить на карты самые дальние точки Федерации – предполагала, что в течение долгого времени они будут находиться вдали от всего. От портов, системы снабжения, людей… Служить на исследовательском картографическом судне означало забыть о безопасности и комфорте. И примириться с мыслью, что если ты умрешь, то это произойдет в какой-нибудь глуши и никого не будет волновать. Разумеется, у них не было ничего для ритуального сервиса. В отличие от судна «Три Стелла Марис», флагмана Альянса. Там было все, включая гробы. А на «Банши», как это часто бывало и раньше, пришлось импровизировать. Используя поврежденные перегородки, они соорудили ящик нужного размера. Тело Хастингса, одетое в парадную форму, поместили внутрь и окружили целлюлозным наполнителем, который использовался для контейнеров, им хотелось думать, что так он будет лежать удобнее. Затем они приварили крышку и вырезали на ней лазером эмблему Флота: крылатый солнечный диск и Полярную звезду. В Академии им говорили, что Полярная звезда указывала на север на Старой Земле. В Федерации, населяющей почти восемь тысяч планет, это было уже не важно. Люди столетиями не посещали планету, где зародилось человечество, а созвездие, частью которого была Полярная звезда, не было видно почти из любой точки Рукава Ориона. Но по какой-то неизвестной причине ее символ в виде двенадцатиконечной звезды использовался во всех гербах и знаках отличия Флота. Поэтому Мендес приложил все старания, чтобы выгравировать эти символы лазерным резцом на серой металлической поверхности крышки импровизированного гроба. Вся команда, включая сидевшего в кресле Манкевича, собралась перед внутренним люком главного шлюза, чтобы сказать последнее «прощай» штурману. Гроб был накрыт флагом Демократической федерации миров. В них они недостатка не испытывали, на каждом корабле флаги имелись в более чем достаточном количестве. Они, как могли, прикрепили его к крышке, и теперь серебристо-синяя ткань свисала с двух сторон.

Никто не знал, что сказать. Возможно, слова сейчас были излишни. Флоренс дала каждому возможность попрощаться, прежде чем открыть люк шлюза. Но никто не решался сделать это первым. Наконец капитан вышла вперед.

– Мы обязаны ему жизнью. Он совершил свой подвиг, не думая о себе. Нет такой благодарности, которая могла бы сравниться с величиной его жертвы. Мы навсегда останемся его должниками, сколько бы ни прожили на этом свете.

Она обвела взглядом свою команду, гораздо более малочисленную, чем в начале экспедиции.

– Я не буду говорить ничего о Карле Хастингсе. Его поступки говорят сами за себя. Мы находимся дальше, чем когда бы то ни было от нашего дома. Дальше, чем кто-либо забирался. Никто не узнает, что мы были здесь. И наша семья стала меньше. Мы остались одни.

Флоренс повернулась к люку.

– Прощай, брат и друг. Счастливого пути. Ты отправляешься за настоящий край Вселенной.

Капитан встала по стойке смирно, все остальные сделали то же самое. Манкевич в кресле выпрямился, насколько мог.

– Команда «Банши», отдайте прощальный салют.

Все одновременно подняли правую руку ко лбу. Флоренс опустила руку, подошла к контрольной панели и нажала кнопку открытия люка. Световые индикаторы замигали оранжевым цветом, зазвучал предупредительный сигнал. Не было ни гимна Федерации,