Частица тьмы - Тери Терри

«Ну и ну. Извини. Продолжай».

Оставив лишь легкий контакт с ее сознанием на случай, если она попросит остановиться, я проникаю дальше, глубже: кровь, клетки, частицы, волны. Кружу внутри нее, медлю, не хочу смотреть более внимательно, потому что боюсь того, что узнаю. Но ведь именно за этим я здесь?

Заставляю себя сосредоточиться на ДНК и тех повторяющихся последовательностях мусорных ДНК, которые есть у меня и у Септы и которых нет у Ионы. Шансы были ничтожны, но я все равно надеялась. Если мы правы насчет того, как это работает, тогда в случае, если Иона заболеет, она не выживет. Есть ли вероятность, что она не подверглась инфекции, приехав сюда, когда другие умерли совсем недавно? Могло ли это миновать ее?

Но остается еще надежда, что она относится к тем пяти процентам, которые обладают иммунитетом.

Я изучаю более внимательно каждую ниточку ее ДНК, каждый ген, каждый протеин. Соединяюсь еще и с Келли, чтобы посмотреть, нет ли у нее какого-то отличия, которое я пропустила.

Может быть — всего лишь может быть, — в структуре некоторых ДНК есть что-то, что отличает ее от Келли? В способе соединения или еще в чем-то? Но я не уверена.

В конце концов, я понимаю, что дольше откладывать нельзя. Я выхожу, открываю глаза. Встречаю ее взгляд.

— Говори прямо, — просит она.

— Ладно, если мы правы насчет того, как все это происходит, то, судя по твоей ДНК, ты не выживешь, если заболеешь. Остается только надеяться, что у тебя иммунитет.

19

КЕЛЛИ

Мы находим немного попкорна и отправляем Анну на кухню — приготовить вредное для здоровья угощенье. Собираемся не спать всю ночь. Потому что, как сказала Иона, если это ее последняя ночь, то она намерена как следует повеселиться.

— Ты уверена, что нет никакой выпивки? — спрашивает Иона.

— Извини, — отвечает Шэй, — в Мультиверсуме «сухой» закон. Но я могу сделать кое-что другое: могу повысить твой уровень серотонина. Ты почувствуешь себя на седьмом небе.

— Прибереги это для того времени, когда я заболею.

— Не когда, а если.

— Думаю, у Септы есть вино, — говорю я.

— Правда? — удивляется Шэй. — Может, стоит ее пригласить?

— Кто такая Септа? — спрашивает Иона.

— Она была… то есть, наверное, по-прежнему остается старостой этой ветви общины, — поясняет Шэй. — В отсутствие Ксандера остается за главную. Но в последнее время они не очень ладят.

— Похоже, это веская причина пригласить ее, — говорит Иона.

— Келли? Ты не против?

— Нет, — после некоторых колебаний отвечаю я, хотя мне это не по душе. — Но можно ли тебе пить вино, Шэй? Разве твое сознание не должно оставаться ясным на случай, если придется что-то делать?

— Ерунда. Я могу вывести алкоголь из организма за секунду, если возникнет такая необходимость.

— И никакого похмелья? — спрашивает Иона.

— Ни малейшего.

— Ладно, давайте пригласим ее!

Глаза у Шэй меняются, взгляд как будто уходит в никуда, и Иона удивленно смотрит на нее: никогда раньше она такого не видела.

— Что это с ней? — спрашивает она.

— Так бывает, когда Шэй связывается с кем-то мысленно, чтобы поговорить.

— Ух ты.

Глаза у Шэй снова проясняются. Она хмурится.

— Септа не отвечает. Может, стоит пойти посмотреть? Она была сама не своя с тех пор, как… в общем, после всех этих смертей. — Она виновато смотрит на Иону.

— Я схожу, — предлагаю я.

— Ты уверена, Келли?

— Да.

— Буду на связи, если понадоблюсь, хорошо?

Я киваю, открываю дверь и выхожу на улицу. Уже стемнело. Если Иона заразилась, то пройдет еще несколько часов, прежде чем болезнь проявится — обычно около суток ведь так говорила Шэй? Уверена, им хочется поговорить наедине, без меня, и я отправляюсь к дому Септы окружным путем. Ощущаю следы присутствия Шэй у себя в голове; она слушает на случай, если мне понадобится помощь. В отличие от того, как это делала Септа, ее присутствие успокаивает.

В окошке спальни Септы виднеется слабый, мерцающий свет. Я стучу, но она не отвечает, и в конце концов открываю дверь и заглядываю внутрь. В передней никого. Я вхожу и заглядываю в маленькую кухню — пусто.

Дверь спальни открыта. Никогда раньше такого не было, Септа всегда держала ее закрытой. Любопытно. Она бы наверняка заметила, что я здесь, если бы была дома.

Я заглядываю в спальню и, вздрогнув от неожиданности, отступаю назад. Септа сидит на кровати, скрестив ноги, и не шевелится.

Присматриваюсь: глаза широко открыты, взгляд отсутствующий. Она общается с кем-то и меня не видит и не чувствует.

Ее комната выглядит роскошнее, чем другие спальни, которые я видела в общине, где все просто и функционально. Кровать больше и задрапирована красивым кружевным балдахином от самого потолка. Окно открыто, и ткань слегка шевелится от легкого ветерка, едва не касаясь горящей свечи на прикроватной тумбочке. Я вхожу на цыпочках и задуваю свечу; надеюсь, она решит, что ее погасил ветер, и мне не придется объяснять, зачем я крадусь по ее комнате.

Вернувшись на кухню, я открываю холодильник: внутри бутылка вина. «Совиньон блан» написано на этикетке. Интересно, оно хорошее? Есть тут и другие вина, хотя не так много, как я видела однажды, когда приносила Септе ланч. Я тороплюсь, боясь, что она может меня услышать. Беру бутылку из холодильника и заменяю ее бутылкой из ящика, после чего, крадучись, покидаю дом Септы. Сердце колотится.

Шэй, должно быть, замечает что-то. «Все в порядке, Келли?» — мысленно спрашивает она.

«Да. Я взяла бутылку вина и уже возвращаюсь».

20

ШЭЙ

— А, слабачка, — говорит Иона и, подмигнув, кивает в сторону Келли, которая крепко спит в кресле после полстакана вина, которое мы позволили ей выпить.

Мы сидим на диване, держась за руки в темной комнате. В окно светит луна.

— Ну, каково это, иметь младшую сестричку? — спрашивает подруга.

— Необычно. Всю жизнь мы с мамой были только вдвоем: она и я. — Боль снова сдавливает грудь, в горле встает ком, и проходит несколько мгновений, прежде чем я снова могу говорить. Иона понимает и ждет. Мы с ней словно единое целое и, хотя сейчас и не соединены мысленно, понимаем друг друга без слов. Так здорово ее видеть, говорить с ней. Но вдруг…

Нет. Я твердо и решительно отгоняю мысль о том, что может случиться с ней здесь. Мы договорились: эта ночь для нас. Никакого Ксандера, никакой эпидемии, только мы.

— Расскажи мне о Кае, — просит Иона. — Что между вами произошло?

— Он сделал все, чтобы найти меня.