Частица тьмы - Тери Терри

она это называет. Когда мы как-то ходили туда вместе, я видела через ее глаза, как мир исчезает, но не могу понять, почему так происходит. Я ищу тщательнее, но не могу обнаружить никаких психических барьеров. Если они есть, то так глубоко, что я не в состоянии отыскать их.

Я отпускаю ее, открываю глаза, качаю головой.

— Не могу ничего найти. Прости.

— Тогда, значит, я просто сумасшедшая.

— Нет! Разумеется, нет. То, что я не могу чего-то найти, не означает, что его там нет. Может, мы с тобой сходим туда, и я еще раз попробую поискать?

— Ладно, — отзывается она.

— Тебя еще что-то беспокоит?

— Нет. То есть не совсем.

— Не совсем?

Келли отводит глаза, чтобы не встречаться со мной взглядом. Качает головой.

— Может, я смогу помочь, если ты мне расскажешь?

Она вздыхает.

— Ну, в общем… это Дженна.

Я вздрагиваю.

— Дженна? Что Дженна? А, это тот ночной кошмар — ты опять его видишь?

— Тот, в котором я горю? Нет.

— Что-то другое?

— Да. Она снилась мне несколько раз.

— Ты не просыпалась с криками.

— Кажется, я больше этого не делаю с тех пор, как узнала, кто я и кто она. Но это ужасно.

— Расскажи мне.

— Я как будто лечу по воздуху. Стоит ночь, но света достаточно, чтобы видеть, как будто небо не совсем темное, хоть солнца и нет. И там ты с моим братом, вы идете по острову. Он весь черный, обгоревший, словно после какой-нибудь катастрофы.

Я слушаю слова Келли, но они уносят меня к моим воспоминаниям: Шетленды. Опустевшая после пожаров земля.

— Потом я вижу что-то, похожее на сгоревший сарай, — продолжает Келли. — Внутри трещина, через которую я могу протиснуться. А потом я лечу вниз, все ниже и ниже, и это ужасно. — Она вздрагивает. — Там кругом скелеты с пустыми глазницами. Обычно на этом месте я просыпаюсь.

Волосы у меня на голове встают дыбом. Меня бьет озноб.

Келли поднимает глаза и смотрит на меня.

— Что случилось, Шэй?

— Это не сон, это реальность. Я была там.

— Не понимаю. Как может мне сниться то, чего я сама не видела? Почему?

Я качаю головой.

— Не знаю.

— Я сумасшедшая, в этом все дело, да? — Она говорит, запинаясь, словно силится посмотреть в лицо чему-то.

— Да нет же, нет!

— Ага. А все, что делается у меня в голове, это вполне себе нормальное, обычное дело.

— Послушай, ты же не выдумываешь что-то там, выдавая это за реальность. Ты откуда-то знаешь то, что на самом деле происходило с Дженной, словно у тебя ее воспоминания. Я не понимаю, как или почему, но это реально. Ты не сумасшедшая, ясно? — Я подталкиваю ее в плечо. — Ясно? — спрашиваю снова.

— Ясно. — Она посылает мне легкую улыбку.

— Прости, что в последнее время от меня было мало толку.

— Ничего, — говорит она, но на самом деле нехорошо, что тринадцатилетний подросток проводит так много времени в одиночестве — особенно когда она, судя по всему, является проводником мертвой девочки.

11

КЕЛЛИ

Шэй снова ложится спать, но я не могу уснуть. Дженна прячется в тени. Она знает, что я одна. Я много раз пыталась не подпускать ее близко, делала вид, что ее здесь нет, потому что если я признаю, что она действительно существует, не будет ли это доказательством того, что я не отличаю реально существующие вещи от тех, что живут только у меня в голове?

Но Шэй сказала, что я не сумасшедшая, что Дженна была на самом деле. Что то, чем она со мной поделилась, действительно произошло.

Если я не сумасшедшая, то что же тогда это значит?

Может быть, мне не стоит ждать, когда я усну, чтобы Дженна пришла ко мне во сне. Может быть, я могу сама установить с ней связь.

— Дженна?

Она счастлива, и это еще мягко сказано. Ее душа соединяется с моей в безграничной радости.

Я вижу так много всего. Она в восторге и показывает мне одно воспоминание за другим, пока мы не добираемся до дня, когда она впервые нашла маму в Ньюкасле. Я смотрю ее глазами, наслаждаюсь воспоминанием, любуюсь мамой. Чувствую нашу с Дженной общую радость оттого, что снова вижу ее.

Мне хочется уйти отсюда и отправиться к ней, к маме. Нужно только найти способ попасть за край.

Дженна полностью «за».

Но все то, что она мне показывает, из того времени, когда Дженна думала, что она — это я.

— Кем же была сама Дженна? — спрашиваю я ее, но в ответ — тишина. Она тихонько отступает и пропадает совсем.

12

ШЭЙ

На следующее утро — я еще не успеваю проснуться — приходит Ксандер.

— Ты чувствуешь себя лучше? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

— Физически — да.

— Мне жаль, что последние дни легли на тебя таким тяжким грузом.

Я с удивлением поворачиваюсь к нему.

— Я этого не знал и очень сожалею. Но ты же понимаешь, как это важно. Может быть, тебе удастся найти способ изменить течение болезни. У тебя, похоже, особый дар к целительству, которого нет у меня. Если бы ты научилась лечить эту болезнь, а потом научила этому других? Подумай, сколько жизней мы могли бы спасти.

— Дело, конечно, хорошее и цель благая. Просто я не уверена, что мы в состоянии что-то сделать.

— То, что проблема сложная, вовсе не означает, что ее не стоит пытаться решить. Решения часто скрыты, но могут появляться, когда ты меньше всего этого ждешь — обычно, когда делаешь или обдумываешь что-то другое.

Его слова возвращают меня к еще одной проблеме: Келли. Знаю, в разговоре на эту тему следует быть особенно осторожной, но, с другой стороны, он может знать что-то такое, что я смогу использовать, чтобы помочь ей.

— Кстати, о проблемах…

— Да?

— Келли. Ей снова снились кошмары.

— Хочешь, чтобы я попросил Септу…

— Нет! Что бы ты ни собирался предложить — нет. С ней все в порядке, она не бредит, ничего такого. Просто я беспокоюсь из-за того, что снится Келли.

— Это больше сфера Септы.

— Не уверена. Келли снится Дженна.

— Не понимаю ее одержимости этой девчонкой.

— Дело в другом. Ей снятся такие вещи, о которых она не может знать, то, что происходило с Дженной, когда я была там. Между ними словно существует какая-то связь, перепутавшая их воспоминания. Это очень странно и необъяснимо.

— Разве Дженна не умерла? Ты же говорила, что она погибла при взрыве бомбы?

— Да. По крайней