Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

и платили за обслуживание в любое удобное им время. Поскольку он не собирался встречаться с этой женщиной еще раз, Хило посчитал справедливым компенсировать ей напрасно потраченное время.

Внизу госпожа Суго с каменной улыбкой пожелала Хило доброй ночи. Ее раздражение было вполне объяснимо. «Божественная сирень» – заведение высшего класса, девушки играют на музыкальных инструментах, декламируют стихи и сопровождают клиентов на торжественные приемы. А Хило пользовался клубом как дешевым борделем. «Княгиня» ожидала его перед дверью. Швейцар не стал парковать машину в другом месте, с прошлых посещений зная, что хозяин не задержится надолго. Хило обошел вокруг своего дорогого автомобиля и наклонился, заглянув под него. С тех пор как с помощью подложенной в машину бомбы убили Маика Кена, его шурина и бывшего Штыря, Хило стал особенно осторожен по отношению к семейным машинам и водителям в поисках угроз, которые не мог Почуять.

– Ты выпускал из вида машину хоть на секунду? – строго спросил Хило.

Швейцар поклялся жизнью, что нет. Довольный тем, что к его машине не прикасались, Хило сел за руль, повернул ключ в зажигании и поехал домой.

* * *

Домой он вошел незадолго до ужина. Его мать и домработница Кьянла болтали на кухне, откуда выплывал аромат жареных овощей. Рано научившийся читать Нико лежал на диване. Он лишь поднял голову и бросил: «Привет, дядя», а потом снова вернулся к книжке с комиксами, зато Рю и Цзая подбежали к нему поздороваться, наперебой рассказывая новости и стараясь привлечь внимание. Хило поцеловал сына в макушку и позволил дочери вскарабкаться себе на закорки, а потом отнес ее вверх по лестнице.

– Пап, покажи свой новый нефрит! – попросил Рю, семеня вслед за отцом.

На верхней площадке лестницы Хило повернулся и посмотрел на мальчика:

– О каком новом нефрите речь?

– О том, который ты выиграл, – напирал Рю, встав на цыпочки и обхватив Хило за пояс. – Дядя Тар сказал, что сегодня ты кого-то убил, члена клана, но он оказался плохим. Где твой новый нефрит?

Из горла Хило вырвался тихий рык недовольства. Видимо, его шурин прибыл домой раньше и уже заполнил детские головы упрощенной версией событий. Тар всегда был честен со своими племянниками относительно реальной жизни Зеленых костей и считал, что им следует знать – их отец еще и лидер крупного и могущественного клана, вот почему он часто занят и отсутствует дома. У него есть враги, которые хотят его убить, а иногда ему приходится убивать первым – ради того, чтобы каждый вечер возвращаться домой и укладывать детей спать.

Не то чтобы Хило не был согласен с Таром, но ему не хотелось забивать голову Рю рассказами о Зеленых костях. Из-за этого мальчик мог утратить веру в себя, осознав свою ущербность. Рю был каменноглазым и никогда не сможет носить нефрит или занять сколь-либо значимую позицию в Равнинном клане. Хило печалило, что сын не станет нефритовым воином, но все же он испытывал и своего рода облегчение оттого, что у одного из его детей будет простая и более безопасная жизнь.

– У меня нет нового нефрита, – сурово ответил Хило. – У меня достаточно зелени, следует приберечь имеющийся нефрит на будущее, нам и так везет. И хватит верить всему, что говорит тебе дядя Тар. – Хило нагнулся и поставил Цзаю на пол, а потом с нежностью потрепал обоих детей по головам. – Спускайтесь, скоро будем ужинать.

Когда дети умчались, Хило выпрямился и толкнул дверь спальни. Вен отдыхала на кровати, прислонившись к груде подушек. Она выглядела истощенной, как всегда после физиотерапевтических процедур. Ей приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы заново научиться делать простейшие движения – ходить, перемещать чашку из одной руки в другую или стоять без поддержки. Это опустошало ее и физически, и эмоционально.

Несколько секунд Хило постоял в дверях, а затем подошел и сел на край кровати. Он положил руку на вытянутую ногу жены.

– Как все сегодня прошло?

– Не особенно ужасно, – отозвалась Вен. – Я смогла… д-дотронуться до пальцев ног и… встать, и даже не упала. – Она устало улыбнулась. – Почти п-победа.

Каждый день у Хило разрывалось сердце, когда он видел Вен такой слабой и немощной, слышал, с каким трудом она разговаривает. Временами он просто выходил из комнаты, не в силах смотреть, как она разражается слезами от беспомощности, неспособности сделать простейшие вещи, например, закончить вслух предложение, идеально сформулированное мысленно. Но сейчас Вен хотя бы стало лучше по сравнению с тем, что было год назад, когда она совсем не могла пошевелить половиной тела и почти не говорила. Тогда Хило даже не был уверен, что не затронут рассудок, и, к стыду своему, несколько раз в отчаянии задумывался о том, не было бы гуманнее для них обоих, если бы Анден не сумел вернуть ее к жизни.

Вен всегда была грациозна, хорошо и уверенно говорила, несмотря на всю свою мягкость, и обладала решимостью и волей. Хило любил ее больше всего на свете. А теперь не понимал, что чувствует. Порой при взгляде на жену он ощущал всепоглощающее безумное желание обнять ее, заняться с ней любовью и защитить во что бы то ни стало. Но чаще внутри у него бушевала ледяная ярость и отупляющая боль. Вен ослушалась его, действовала втайне от него и подвергла себя опасности, чуть не оставила его вдовцом, а детей сиротами. Он изо всех сил старался уберечь ее, дать все, что она пожелает, быть хорошим мужем, а Вен причинила ему столько боли.

– Шаэ… сегодня… зайдет? – спросила Вен.

– Нет, – отрезал Хило.

– Ты должен… п… п… п… – Хило видел, как она пытается ухватить нужное слово и вытолкнуть из горла, как застрявший кусок еды. – Попроси ее… заходить чаще.

Хило встал, так и не ответив. Вен протянула к нему руку, но он отпрянул. Он видел боль в ее глазах. Наверное, теперь Вен уже привыкла к колебаниям в его чувствах. Временами Хило ненавидел себя за это, но в глубине души ему хотелось наказать Вен, причинить ей столько же боли, сколько она принесла ему.

– Ужин готов, – бросил Хило через плечо, покидая спальню. – Если ты не в настроении спускаться, я попрошу Кьянлу принести тебе тарелку сюда.

Глава 3

Невозможно прочесть по облакам

После того как брат вышел, Шаэ резко опустилась на стул, самый дальний от тела Фуиня Кана, и прижала ладони ко лбу. Она твердила себе, что не виновата в таком завершении обеда – с ножами и кровопролитием, но все равно