Обратный отсчет: Равнина - Токацин

таких появлений — яркие узоры на чёрном фоне, светящиеся кромки огромных щитков над длинными крыльями. Сквозь внутренние полости с громким шипением проходил воздух. Крылья, растущие в два яруса, слаженно колыхались, сегментированные хвосты плавно выгибались, подгоняя «дирижабль» вперёд. Через десять секунд огромные «трилобиты» повисли над пепельным валом, и Гедимин увидел сомкнутые челюсти, многочисленные глаза, несимметрично разбросанные по головному сегменту, и ряды бронированных крючьев под брюхом — каждый с десятком загнутых шипов, готовых впиться в соразмерную опору, но совсем не пригодных для передвижения по земле.

Жаберные щели тоже просматривались — как и гуманоидные силуэты за ними, «пилоты» живых «дирижаблей». Гиганты нестройно шипели, подёргивая крыльями. Те, кто сидел на их спинах, на конструкциях, вколоченных в неподвижные фрагменты щитков, крепко держались и чего-то ждали. Пара секунд — и «трилобиты», шумно стравив воздух из каких-то объёмных полостей, опустились почти до земли. Их брюшные крючья коснулись пепла, и они их тут же поджали. «Не любят спускаться,» — подумал Гедимин, жалея, что не может заглянуть в жабры — «пилоты» работали там, управлять «трилобитом» сверху, с нечувствительной брони, было очевидно бесполезно. «Как они вообще живут? Всегда на лету? Тогда зачем столько крючьев?»

Манёвры закончились. «Дирижабли» замерли, широко расставив крылья. «Пассажиры» поднялись на ноги. Первым встал Сэта; на его груди, поверх тёмно-синей кольчуги, висел отполированный камешек в костяной оправе. Гедимин смотрел, как поднимаются прибывшие — пятеро Сэта, увешанных цацками, двое одетых попроще, но в кольчугах и с оружием, двое Джагулов без оружия, но в панцирях из костей и кожи, со странными многослойными наручами… «Операторы дронов,» — мелькнуло в голове, и сармат поискал взглядом летучих лазутчиков. Ни одного «трилобита» рядом не было — зато на головных щитках гигантов, кроме настоящих глаз, обнаружились наклеенные «зрячие камни». Гедимин с кривой ухмылкой поднял руку в приветственном жесте.

— Видеотрансляция, мать её колба…

Вепуат, укоризненно хмыкнув, пихнул его в бок — и сам повторил его жест, с ухмылкой глядя на прибывших.

— Посольство Аса’ана. Гедимин… как по-твоему, Айзека надо предупреждать?

— Уверен, что посольство, а не боевая авиация? — Гедимин угрюмо сощурился на огромных «трилобитов». «Пассажирские места» на их панцирях в несколько простых операций превращались в пулемётные гнёзда. Сармат не знал точно, что тут служит аналогом авиационного пулемёта или бластерной турели, но проверять ему совсем не хотелось.

— Тихо! — зашипел Вепуат, глядя на Сэта с каменным зеркальцем на груди. Тот заговорил, поднеся к амулету обе руки с согнутыми пальцами; глаза из-под шлема горели ровным желтоватым огнём, красные пятна на ладонях не проступали.

Вепуат повернулся к Гедимину.

— Это верховный жрец из Аса’ана. Они все рады, что нашли тебя. Они надеются, что твоя рука не сильно пострадала. Они извиняются за Тей’кахашту. Он умеет отдавать приказы и выполнять, он не умеет правильно говорить с богами. Аса’ан готов ответить, если вызвал гнев. Но надеется, что этого не случилось. Вожди Аса’ана хотели бы заключить мир.

Гедимин растерянно хмыкнул. Из всего этого до его мозга дошла только последняя фраза.

— Мир? С кем? С Шакхой?

Вепуат досадливо сощурился.

— С нами, жрец Пламени. С Шакхой разобрались вчера.

— Мы с ними не воева… Hasu! — выдохнул Гедимин и получил кулаком в нагрудную пластину, но даже этого не заметил. — Верно. Официальный мирный договор. Так? Они хорошо придумали. Скажи им…

Вепуат криво ухмыльнулся.

— Погоди. Вопрос серьёзный. Нас тут всего двое, и мы обвешаны «трилобитами». А Айзек вообще не в курсе. Я позову их в Элидген. Официально — так официально.

Гедимин одобрительно хмыкнул.

— Так им и скажи.

«А если официально…» — мысли в мозгу шевелились со странным замедлением — будто в черепе запускался сложный механизм, постепенно набирающий обороты. «Если это будет договор с Элидгеном… Это касается всех. И филков, и стражей, и Броннов со Скогнами. Всех Броннов со Скогнами. И столяров тоже…»

…Крышка с грохотом отлетела в сторону. Гедимин на бегу недовольно сощурился — ломать сооружения он не хотел, но в спешке не рассчитал силу. «Если треснула — заварим,» — подумал он и тут же забыл о крышке — не рассчитав скорость, едва не врезался в операторский пост. Айзек взлетел из кресла, вскидывая наручный «арктус».

— Теск! Ты что, мутировал⁈

— Посольство из Аса’ана, — выдохнул Гедимин; тормозить пришлось когтями о стены, шагнуть назад и не нависать над Айзеком он смог далеко не сразу. — Будем заключать мир. С Элидгеном. Надо всех…

— Ядро Сатурна! — Айзек грохнул кулаком о кулак. — Сиди тут, никуда не лезь, будет нужно — позовём. Да… реактор заглуши. На всякий случай.

Спросить Гедимин ни о чём не успел — Айзек пролетел мимо него, доля секунды — и наверху громыхнула крышка. Судя по грохоту, она всё-таки не треснула — ни в первый раз, ни во второй. Сармат шумно выдохнул, встряхнул головой и криво ухмыльнулся, глядя на отражение твэлов в мониторе. Тонкие щупальца, прижавшиеся к его вискам и плечам, потеплели и едва заметно дрожали — существо из реактора было явно озадачено.

— Всё хорошо, — выдохнул Гедимин, наклоняясь над пультом и рассеянно гладя жёлтую стенку. — Ещё один союз. Нормальные соседи и обмен технологиями. Если только никто не натворит ерунды…

…Когда за сарматом пришли, отражение в мониторе давно потускнело. На количество и температуру щупалец остановка реактора не повлияла — хранитель всё так же «держался» за Гедимина и вроде бы не обижался на внезапное глушение.

— Наверх, — бросил филк, скатившийся в туннель; зрачки у него были огромные — до краёв радужки. — Там эти. Дирижабли. Айзек очень звал.

— Ещё не дерутся? — спросил Гедимин с кривой ухмылкой. Филк мотнул головой и умчался. Когда сармат вышел из «реакторного отсека», посланец уже исчез — только шлюз в защитном поле зиял, не закрываясь.

…«Дирижабли» висели над соседним плато. Снижаться они не любили и при первой возможности поднялись на двадцать метров и замерли так, слабо поводя полувтянутыми крыльями. Гедимин видел над крышей ангара светящийся орнамент на панцирях, а вдоль