Старый, но крепкий 8 - Макс Крынов

— А это не опасно? Не умрешь ли после этого?

Один из стариков, чье лицо было похоже на высохшую грушу, угрюмо сжал губы.

— Золото, — проговорил он тихо, но так, что все услышали, — Это все для молодых, у которых жизнь впереди. А мы живем прошлым. Воспоминания — едва ли не единственное, что у нас осталось, а ты их собираешься извлечь… Нет!

Его слова холодным душем окатили тех, кто уже начал мечтать о золоте. Они снова посмотрели на меня, друг на друга. В глазах прибавилось сомнений.

Следующие полчаса я потратил на убеждение. Пытался успокоить тех, кто боялся техник, преодолевал коллективное недоверие и убеждал, что ничего плохого с остальной их памятью не будет. Всех не убедил, но выложенные на трибуну золотые сработали. Трое стариков согласились на мое предложение.

— Мы свое уже пожили… Детям деньги оставить надо, — качнул дряблой шеей один.

— Знания мои все равно мне уже не нужны, пусть кому-то помогут, а я хоть на старости лет в достатке поживу, — другой.

Три человека. Мало ли?

Думаю, для первого раза пойдет. В голове пока только общие черты по грандиозной работе — по извлечению не обычного чувства или эмоции, а целого навыка.

Насколько знаю, никто прежде не варил зелье понимания боя или зелье, влияющее на мышечную память, я же хотел шагнуть дальше. Мышечную память и заученные движения можно передать и обычной тренировкой. Но мне нужно было нечто большее. Интуитивное понимание расстояния в бою, мгновенное вычисление угла атаки и прочее, прочее, что приходит и разрастается после пережитых схваток на смерть. Аж руки чешутся — хочется сварить очередные эликсиры, которых мир еще не видел.

Я попрощался со стариками, договорившись о встрече позже и выдав авансом по несколько серебряных монет.

Теперь надо думать и рассчитывать пропорции.

Глава 27

Воздух в лаборатории влажный, насыщенный самыми разными ароматами: терпкая горечь корней мандрагоры, сладковатая дымка испарений. Десять малых котлов, выстроенных в идеальном порядке, тихо побулькивают над ровными языками алхимического пламени. Пар медленно тянется к работающим вытяжкам.

Хожу мимо котлов, оценивая, анализируя готовящиеся основы для зелий по цвету и плотности пара, по мельчайшим пузырькам на поверхности.

Большинство мастеровых заняты вместе со строителями. Курса и еще одного помощника хватает, чтобы поддерживать кипение и, сверяясь по песочным часам, доливать в котлы подготовленные жидкости; я появляюсь здесь раз в пять часов, чтобы убедиться, что…

— Все в порядке, господин? — спрашивает Курс.

Мужчина всего несколько дней назад хрипел и заходился в кровавом кашле, кожа была желтой, как залежалая бумага. Теперь щеки порозовели, кашель прошел. Он уже относится ко мне с уважением, граничащим с преданностью, и, думаю, это не предел.

Впрочем, на поправку пошли все, и в коллективе отношение ко мне потеплело до самых комфортных температур. Я не утаиваю знания, как Крайслеры — отвечаю на вопросы и щедро плачу за работу. Здоровье всех мастеровых приходит в порядок, вдобавок они общаются с остальными работниками, обмениваются историями, и наша с Самиром репутация ползет вверх и у тех, и у других.

— Да, все отлично, — отвечаю запоздало. — В третий котел через полчаса долейте десятую долю литра воды. И помешивайте котлы каждые полчаса, не реже.

Курс кланяется, второй мастеровой через секунду повторяет жест вежливости.

В принципе, все, можно идти заниматься своими делами. Моя часть работы на этом этапе сделана, остальное — дело техники и минимального контроля. Справится даже пьяный ребенок.

Именно этого я и хотел, когда разговаривал с Курсом в Фейляне: появляться, раздавать указания и уходить. Не стоять над котлами по двенадцать часов кряду, а поручать монотонные скучные действия помощникам.

Выхожу из зельеварни и тянусь к печати в секте. Долгую секунду парю в абсолютной тьме, и оказываюсь посреди личной комнаты, в шаге от стола, заваленного рабочими тетрадями и не единожды перечитанными книгами из коллекции Сталевара. Здесь и сейчас мои мозги пригодятся куда больше, чем в рутинной варке основ для зелий: я ищу пути к зельям, которые могут сделать из обычного практика неубиваемую машину.

Сажусь за стол и на часы выпадаю из мира, погрузившись в вычисления. Остро заточенный кончик карандаша выводит все новые и новые формулы, выстраивает схемы синергии компонентов, раздраженно зачеркивает и начинает снова. Временами я открываю фолианты Сталевара, пытаюсь найти в них что-то, способное натолкнуть меня на мысли, вчитываюсь в пометки на полях. Я сравниваю, вычисляю, ищу общие корни в рецептах самых разных школ (пожалуй, громко сказано, но ладно) алхимии — в тех, которые изучил, будучи в Фейляне, и в тех, которым следует Сталевар.

Вот рецепт укрепления плоти из Фейляня — эффективный, но требующий редкого ингредиента — мяса тенееда, что делает его дорогим до неприличия. Рядом — методика усиления прочности тела, созданная три века назад в горном монастыре около Юнцзина — для этого рецепта не нужно ничего, кроме везде растущих духовных травок, но рецепт идет вкупе с техникой, которой обычный практик будет обучаться месяцами.

Голова кипит, пытается сплавить воедино рецепты, взяв лучшее из каждого. Я как жадный покупатель на рынке, желающий сразу с прилавка купить очень качественный и притом не очень дорогой товар, чтобы Свен Дэя не хватил удар от предполагаемых затрат на ингредиенты.

И, как обычно водится, желая усидеть на двух стульях, я не могу толком умоститься ни на одном. Хотя чувствую, что мог бы, если бы было больше информации, опыта.

Карандаш ловко порхает, выводя новую формулу. Дважды проверяю вычисления — вроде бы ошибок нет, а эффект должен превзойти всё, что я создавал прежде, но-о…

Я мог бы сделать лучше, но словно уперся лбом в невидимую, но абсолютно прочную стеклянную стену. Мои собственные знания, все уроки, прочитанные книги — все это исчерпано. Я выжал максимум из того, что знаю. Получившаяся формула — вершина, но добравшись до нее, я вижу гору повыше.

Можно сделать еще более качественное зелье, но я не знаю, как. Не хватает информации.

— И где же ее взять…

В голову первым делом лезет Великая Королевская Библиотека в Фейляне. Я там не был, только слышал об этом месте, когда проводил время в столице, но слухи воодушевляют. Я слышал о милях пыльных полок, хранящих знания империи, которую потом сменило Руанское королевство. В этом хранилище знаний наверняка