Хозяин облачного трона - Алексис Опсокополос

— Вылечу обоих, — спокойно сказал он. — Где тяжёлый?

А вот это было неожиданно. И очень приятно.

— Тиор в соседней палате, — ответил тут же Эрлонт и начал подниматься с кровати. — Я отведу. Благодарю вас, господин целитель!

Я помог брату подняться, подал ему костыли, и мы пошли к его товарищу. За нами последовали соседи брата по палате, не скрывая завистливых взглядов.

Тиор лежал в дальнем углу палаты, свернувшись калачиком — неподвижный и бледный, как мел. На грудь и живот его были наложены плотные, пожелтевшие от сукровицы повязки. Вид у бедняги был такой, будто жизнь его держалась в буквальном смысле на волоске. В палате находилось ещё трое больных, которые уставились на нас, не понимая, что происходит.

Таливир подошёл к Тиору, поставил свой лекарский чемоданчик на подоконник, склонился над раненым и поднёс ладонь к его лбу. Несколько мгновений стоял неподвижно, сосредоточенно. Потом медленно повёл руку к груди, к животу. После чего взгляд целителя стал совсем мрачным, и он сказал:

— Стул принесите.

Я быстро подхватил стул, стоявший у двери, и поднёс к Таливиру. Целитель сел на него и произнёс:

— Помоги уложить его ровно на спину. И надо снять повязки. Осторожно.

Обращался он явно ко мне, поэтому я поспешил помочь.

Я осторожно перевернул Тиора и уложил его ровно на спину, помог целителю снять повязки и бинты. Снимали слой за слоем — они липли к коже, пропитанные кровью и чем-то чёрным, каким-то маслом, видимо, лечебным. Когда сняли последний, я отступил на шаг и аж содрогнулся. Зрелище было жутким. Живот — одна сплошная рана. Кожа местами как будто обуглена, а вокруг этой страшной раны — тонкая сеть фиолетовых прожилок, расходящихся во все стороны. То самое магическое заражение. Оно уже добралось до шеи и плеча. И я, глядя на это всё, понял: без Таливира парень не доживёт до утра. И Эрлонт это тоже понимал.

Целитель тем временем опустил руки на колени, закрыл глаза и несколько мгновений просто сидел неподвижно, будто слушал самого себя. Потом медленно провёл ладонями вдоль тела — от плеч до груди, от груди к запястьям — словно очищая их от чего-то невидимого. Воздух вокруг чуть дрогнул, и я почувствовал, как в палате стало будто теснее, стало тяжелее дышать.

А на кончиках пальцев Таливира замерцали тонкие голубоватые искры. Они вспыхивали и гасли, а когда их стало совсем много, целитель выдохнул и поднял руки ладонями вниз. Свечение пошло по рукам — от ладоней к плечам, и лекарь занёс руки над грудью Тиора.

Воздух над раненым начал искажаться, будто над огнём. Голубое свечение под ладонями целителя какое-то время концентрировалось, постепенно переходя в зеленоватое, а потом в белое, почти ослепительное. А затем Таливир опустил руки к животу Тиора, и это свечение потекло в рану. Через некоторое время мы услышали дыхание Тиора — ровное, но тяжёлое, на висках его выступил пот, лицо самую малость порозовело.

Все в комнате наблюдали за процессом, затаив дыхание. Примерно через пару минут Тиор застонал и дёрнулся, и тогда Таливир усилил давление, будто из последних сил удерживал беднягу на этом свете. Свечение стало совсем ярким, на него стало даже больно смотреть.

Продолжалось это всё минут двадцать, если не больше, а потом свечение неожиданно развеялось за несколько секунд, и целитель убрал руки. И на животе больше не было той страшной раны. Только розоватая, свежая кожа, словно у новорождённого. И цвет лица у Тиора стал намного лучше. Таливир его спас.

Целитель устало выдохнул и откинулся на спинку стула. Губы его побелели, под глазами легли тени. Он выглядел выжатым, как тряпка.

— Всё, — тихо сказал он. — Готово. Ему нужно поспать, и силы полностью вернутся. Мне тоже надо минут десять передохнуть.

Затем целитель приложил ладонь ко лбу Тиора и прошептал короткое заклинание, после чего товарищ брата тут же открыл глаза. А Таливир поднялся, сделал несколько шагов к свободной койке и просто рухнул на неё. И казалось, сразу отключился.

Тиор тем временем приподнялся на кровати и ошарашенно смотрел то на свой живот, то на окружающих. Парень явно не верил в происходящее. Казалось, он вообще не понимает, где находится. Потом он потянулся рукой к животу — осторожно, будто боялся, что всё это сон.

— Это… это как? — выдохнул он наконец.

Эрлонт, стоявший рядом, усмехнулся, положил руку товарищу на плечо и объяснил:

— Это тебя целитель вылечил.

— А я уж думал, что не дождусь, — пробормотал Тиор. — Что чуда не случится.

— Чудеса иногда случаются, — сказал Эрлонт. — Просто это происходит так редко, что мы перестаём в них верить. Но тебе повезло. Поздравляю с возвращением!

Остальные раненые тоже начали поздравлять Тиора и подошли к нему поближе. Они улыбались и искренне радовались за товарища, но в их взглядах читалась зависть — понятная, почти беззлобная. И это было объяснимо — каждый здесь хотел оказаться на месте Тиора или Эрлонта.

Тиор тем временем сел на кровати, опустил ноги на пол и радостно воскликнул:

— Я знал, что про нас не забудут! Знал, что пришлют лекаря из столицы! Слава Императору!

Эрлонт на это усмехнулся и покачал головой.

— Из столицы никто не приезжал, — произнёс он. — Это целитель из академии. Мой брат Ари его привёз.

Тиор посмотрел на меня, и глаза его наполнились благодарностью. Он поднялся, шатаясь, и собрался идти к Таливиру, но я поймал его за руку и сказал:

— Не сейчас. Целитель отдыхает.

Тиор кивнул и послушно вернулся на место.

Минут через пятнадцать Таливир открыл глаза и, как будто ничего не случилось, спокойно поднялся с кровати. Тиор сразу вскочил и кинулся к нему.

— Благодарю вас, господин целитель! — затараторил товарищ брата. — Благодарю! Да не покинет вас истинная сила и пребудет с вами долгие годы!

Таливир на это лишь коротко кивнул, не выказав ни малейшей эмоции, повернулся к Эрлонту и сказал:

— Ложись сюда.

Брат быстро, без лишних слов занял кровать, на которой лежал целитель, открыл сам рану на ноге, а я подтащил к кровати стул.

Таливир снова сел и сделал всё те же движения, что и раньше — очистил руки, закрыл глаза, собрал силу. Потом приложил ладони к ноге Эрлонта. Рана на бедре выглядела не так уж и страшно, но под кожей шла чёрно-фиолетовая полоса заражения, уходящая