Проклятый Портной: Том 4 - Артем Белов

этот раз «комиссия» из двух других, судя по голосам, бойцов Барцева весьма быстро проверила пирамидки, выразила своё удивление по поводу того, что я до сих пор сплю, и удалилась. Им я тоже пожелал хорошей дороги и принялся в спешном темпе избавляться от остальных «заноз» в теле.

Судя по услышанному, повторно накачивать снотворным меня не собирались, а значит, в ближайшее время со мной захотят поговорить. И к этому разговору следовало как можно тщательнее подготовиться. Чем я, собственно, и занялся, мысленно отсчитывая секунды до визита человека, решившего испортить мне единственный выходной.

Впрочем, даже несмотря на то, что я сбился где-то на тысяче сто, я был готов поспорить, что в этот раз интервал между посещениями был куда больше предыдущих. Причём настолько, что я начал переживать за сохранность верёвки, из которой замкнутые на неё «пирамидки» вытянули всю энергию.

И именно поэтому я огорошил всё-таки явившегося в гости Барцева фразой, которую он вряд ли мог ожидать от своего пленника:

— Ну наконец-то! А то чую, ещё немного и диалога бы не вышло…

— Я же приказал не бить его по голове, — барон, мужчина средних лет, крепкого телосложения и невысокого роста с бритой головой, оглянулся на стоящих позади него подчинённых.

— Так мы и не били, Михаил Иванович, — ответил ему мужчина, голос которого я слышал первым после своего пробуждения. Тот самый, который был не в духе от происходящего. — Скорее всего, это остаточный эффект после «Двух столпов», ну или снотворного. Плюс он уже часа три на «дыбах» сидит.

— Проблем с ними не было? — Барцев отвёл от меня взгляд и посмотрел на пирамидки.

— Нет. Всё как в инструкции. Поставили, настроили, они сразу засветились и цвет не меняли. Работают как положено. Удобная штука, нам бы раньше такую, — произнёс Василь, обходя меня по кругу.

— Не переживай, и не такое будет, — скривившись в довольной усмешке, произнёс Барцев, после чего принялся тыкать пальцем в своих людей. — Ты, ты и ты… И ещё ты… На выход, сторожите подъезды.

Обозначенные главой рода бойцы недоумённо переглянулись меж собой, но ничего говорить не стали, лишь молча пошли наружу. И я бы, может, даже обрадовался такому обстоятельству, всё же без половины охраны дышать в комнате без окон стало куда легче, вот только среди прочих барон отослал и того бойца, которому не нравилась текущая политика рода.

Зато Василя, поспешившего занять позицию у меня за спиной, оставил. И это вполне недвусмысленно указывало, что разговаривать со мной планируют так, что даже некоторым приближённым подчинённым может не понравиться.

Что, собственно, и подтвердилось, едва за последним ушедшим закрылась дверь. Слава богам хоть не на засов.

— Доигрался, Серов? А я ведь говорил тебе, выплати долг и живи себе спокойно, — Барцев подошёл ко мне ближе, но невидимую границу, образованную пирамидками, пересекать не стал. После чего щёлкнул пальцами. — Василь…

Что сделал этот обму… нехороший человек, я не видел. Зато прекрасно почувствовал. Ведь это нужно быть совершенно бесчувственным, чтобы не ощутить, когда тебе чуть пониже спины бьёт разряд электричества.

— У-у–ух ты… — только и сумел я произнести, когда меня перестало трясти от полученного заряда «бодрости». — А как же поговорить?

— А мы это ещё успеем, — по-доброму пообещал Барцев, после чего кивнул подручному, и меня тут же вновь «взбодрило».

Впрочем, что в первый раз, что в последующие, результата, которого хотел добиться облысевший мужчина, получить у него не вышло.

Моя одежда, успевшая втянуть в себя витавшие в комнате капли маны, приняла на себя большую часть ударов. А то, что всё же проходило сквозь неё, хоть и причиняло боль, но куда меньшую, чем могли рассчитывать похитители.

— Довольно. Пока хватит, — вальяжно произнёс барон, останавливая исполнительного подручного, при этом делая акцент на слове «пока». — Вот теперь можно и поговорить.

— Ну даже не знаю, — протянул я, усиленно разглядывая свои туфли. — Честно говоря, всё желание почему-то отбило.

— Шутник… Я смотрю, ты у нас вообще любитель пошутить, да? — барон провёл рукой по голове, где некогда была густая шевелюра, а едва заметный пушок.

— Есть такое, — я не стал отрицать очевидного. — Так, собственно, чем обязан визитом?

Позади раздался приглушённый смешок, после чего мне в спину ударила очередная молния.

— Похоже, головой он всё же ударился, Михаил Иванович. Ну или просто дурачок, — весело произнёс Василь, после чего голос стал серьёзным. — Уважительнее с господином, ушлёпок!

— Иногда нужно всё же думать головой, Серов, — Барцев сложил руки за спиной. — Уважаемые люди сделали тебе предложение. Замечу, весьма выгодное предложение, и ты от него отказался. Глупо, но кто из нас глупости не делает? Особенно по молодости.

Барон качнулся с пятки на носок, после чего кивнул подручному, и я вновь ощутил, как дёргается моё тело от очередного разряда. Правда, в этот раз как-то даже слабее. То ли привык, то ли Василь выдыхаться начал. А гонору-то у этого садиста было…

— Затем тебе уже чуть ли не в открытую сказали, как всё обстоит на самом деле. Но ты опять своим умишком ничего не понял, — продолжил вещать Барцев. — Ты думаешь, мне на самом деле было дело до твоего нищего рода? Да мне даже дышать с тобой одним воздухом противно…

Мужчина демонстративно втянул воздух носом и поморщился.

— Однако граф сказал надавить на тебя. Чтобы у тебя не было иного выбора, кроме как обратиться к нему. Но ты и здесь умудрился выкинуть фортель со своими проклятиями! — Барцев стукнул кулаком по ладони. — Неужели ты так туп, что не сообразил, что к чему⁈

— У меня был план, и я его придерживался, — пожал я плечами.

Впрочем, постарался сделать это как можно аккуратнее, так как пока дёргался после разряда, ощущал, как трещит верёвка.

— План? — усмехнулся барон. — И что, удался твой план, Серов? Ты бы мог сидеть в своей дыре и радоваться подачке, выбитой с Чигерёвых. Но нет, твой план привёл тебя сюда! И знаешь несмотря на приказ графа, я тебя просто так уже не отпущу. Не после того, что мне пришлось пережить из-за твоего проклятия…

— Радуйся, что я на тебя всего лишь лишай наложил, а не кое-что похлеще, — ответил я. — Да и будем честны, лысина тебе