Здесь водятся бесы - Снежана Каримова

Феникс написал, куда ехать, но подвезти или составить компанию не предложил. Горыныч на это и не рассчитывал.

Всю дорогу они с отцом молчали.

Наконец показалось здание. Днем оно выглядело каким-то беззащитным и даже голым – с кирпичными неоштукатуренными стенами, с пустыми проемами окон и загнутым внутрь железным листом вместо двери.

– Фел на своем УАЗе прямо туда подъезжал, но ты тут останови, – сказал Колька. – Я так дойду.

Но отец молча свернул на еле видные колеи, и машина запрыгала по замерзшей грязи к заброшке.

Внутрь здания они зашли вместе. И Горыныч мысленно поблагодарил отца. А тот закурил и хмуро оглядел место их вчерашней гулянки. Рядом с костром валялась бутылка с недопитой наливкой. Но отец ничего не сказал. За это Колька тоже был ему благодарен.

– На втором этаже гляну, – тихо произнес Горыныч и стал подниматься, вытягивая шею, чтобы увидеть то странное нечто, которое прошлым вечером напугало их с Ночкой.

В заброшке было светло благодаря широким окнам и недостроенной крыше. Уже со второго лестничного пролета Горыныч увидел наверху одеяло – лоскутное, из разноцветных квадратов.

Но под ним никого не было.

Может, тут ночевал какой-нибудь бродяга, а темнота, игра теней и наливка добавили ему жути? Исказили черты так, что они перестали напоминать человеческие. Да, скорее всего, так и было. Просто заброшенный дом оказался занят, они не проверили его сразу, а хозяин, видимо, решил переждать нашествие неожиданных гостей.

Прямо посреди пола, словно большой черный жук, валялся телефон. Бомж не забрал его. Вот чудной бродяга!.. Не хотел проблем? Но они же его почти и не разглядели под одеялом. Спутанные замусоренные волосы, смуглая шершавая кожа, худощавое тело…

Горыныч с силой зажмурился, будто выдавливая из головы ненужные мысли, и резко распахнул глаза. Потом подобрал телефон, спустился и пошел к выходу, перешагивая через маленькие карандашики Дружины. Он задержал взгляд на зеленом и пнул его. Тот попал прямо в пластмассовый стаканчик.

С алкоголем пора завязывать. Как минимум навсегда.

Кошка нашлась тут же, в кустах у входа в здание. Она сама вышла на «кис-кис», обыкновенная полосатая дворовая кошка. Колька присел на корточки, и она доверчиво потерлась о его колени. Он прикоснулся к ее мягкой шерстке.

– Мяу! – пискнула кошка.

– Ну что? – окликнул отец, докуривая вторую сигарету.

– Иду!

Горыныч запихал кошку в рюкзак. Она сопротивлялась, но Колька был сильнее. А вчера в ночи эта кошка казалась ему чудовищем, и он даже не был уверен, победит ли ее.

– Подкинешь еще кое-куда? – спросил он отца.

Тот коротко, будто клюнул воздух, кивнул:

– Подкину.

Отец сегодня был на редкость молчалив. Конечно, он не часто разговаривал с Колькой, но тут совсем ушел в себя. Как будто и не думал о прегрешениях сына, а ворочал в голове какие-то свои проблемы.

Словно прочитав его мысли, отец достал новую сигарету, откашлялся и произнес:

– Сейчас, наверно, не лучшее время, но мне нужно тебе кое-что сказать…

Дверь открыл Лешка, и Горыныч протянул ему рюкзак. Тот шевелился и урчал, будто в него вселились демоны.

Лешка мигом расстегнул молнию, догадываясь, чтó принес Колька, но опасаясь увидеть не их Мурку-Найденыша-Невесту-Блоховоза-и-просто-Кошку, а другую маленькую полосатую тигрицу. Ведь такие тигрицы живут в каждом дворе.

Кошка, словно торопящийся вылупиться из яйца птенец, рвалась из рюкзака и мигом высунула мордочку, едва Лешка потянул молнию. Она поглядела на мальчика, а тот растерянно уставился на нее. У Кольки екнуло сердце: неужели перепутал? Но разве может так далеко от жилых домов разгуливать целая стая полосатых кошек?

Растерянность на лице Лешки сменилась улыбкой, и он немного запоздало воскликнул:

– Нашлась! Спасибо! Родители обещали поехать искать, но… у них другие дела.

– Как День? – выдавил из себя Колька главный вопрос.

Лешка высвободил кошку, которая сразу метнулась на кухню, и вернул Кольке рюкзак.

– Сотрясение, – ответил он и снова неожиданно улыбнулся. – Но врач сказал, что Дём родился в рубашке! Правда, он ничего не помнит. Говорит, пятницу словно выключили… Пока десять дней будет отлеживаться. Не повезло – все каникулы.

А Горыныч подумал, что еще как повезло. Ведь вчера им с Ночкой, когда они склонились над Днем, на какой-то миг показалось, что всё, он мертв. И даже сердце его будто не билось. Это как называется? Клиническая смерть или типа того.

– Ладно, тогда я пошел, – сказал Колька и машинально добавил: – Привет ему передавай! – Он осекся и быстро поправился: – Вернее, не передавай.

Лешка недоуменно склонил голову и посмотрел на Горыныча, как воробушек.

– Не передавать?

Горыныч засунул руки глубоко в карманы куртки, ссутулился и соврал, чтобы сгладить неловкий момент:

– Я сам его навещу. К нему же пускают не только родственников?

– Вроде да, – кивнул Лешка.

Спускаясь по подъездной лестнице, Колька злился, что совсем заврался, запутался. Все было так нелепо и непонятно. Отношения с Днем, Ночкой, вообще со всей Дружиной, отношения с девчонками, отношения с отцом. Он до сих пор не мог прийти в себя от новости, которой огорошил его последний.

Но от радости Лешки, увидевшего кошку, внутри словно зажглась лампочка. А от известия, что Демьян почти не пострадал, вчерашний вечер показался не таким уж кошмарным. И вдруг ил на дне омута, в котором он увяз, стал менее липким. Еще можно вынырнуть.

Странное существо ушло из заброшки, а значит, Ночка ошибался – тому не требовалась помощь. И Горынычу тоже. Он справился сам.

И телефон нашелся.

Горыныч вытащил его из кармана и, повинуясь порыву то ли вдохновения, то ли отчаяния, отправил Жар-птице сообщение: «Можно проводить тебя после школы домой?»

Потом понял, что сейчас не до этого. И вообще, каникулы начались. Ну и балбес же он!

Но ему так не хотелось опять погружаться в свой омут, тонуть в черной глубине, отчаянно хватаясь за всплески жизни: гулянки, интрижки, сигареты, пиво. И за Ночку.

Все это было не то. Не оно держало его на плаву.

Вчера вечером судьба погрозила ему кулаком. Но подарила шанс. И Колька не собирался его упускать.

Жар-птица ответила быстро – на дисплее телефона засветился конвертик ее сообщения.

Горыныч поглазел на него пару секунд, набираясь смелости, потом открыл и прочитал:

Можно:).

И после каникул Колька и Мари стали ходить домой вместе.

Глава 38

Нити связи

9 ноября

Горыныч слонялся возле школы, поджидая Жар-птицу. Вчера он впервые провожал ее до дома – она вышла из школы едва ли не самой последней, а