Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Он покосился на «трилобита» — Вепуат как раз ощупывал его клеймо.

— Мне так кажется, там без Кьюссов не обошлось, — пробормотал разведчик, почёсывая животное под головным щитком. — Джуул — жёлтые Джагулы. С жёлтой шерстью. Так же, как и Хеллуг. Кьюсские союзники. Интересно, кто сидел за теми «видеокамерами» на мордах гигантов… и чьи они вообще, эти «трилобиты»-переростки. Кочевать на них не слишком удобно…

Гедимин пожал плечами и угрюмо сощурился.

— Я сто раз говорил — если Кьюссам что-то надо, пусть приходят. Мы с ними не воюем. Но гадить себе исподтишка не позволим.

— Тут и без Кьюссов нагадили бы, — невесело хмыкнул Вепуат. — Вот собрал бы Кут’тайри армию с новым оружием и полез в Аса’ан, — и мы потом не отмылись бы. Вот чего им всем не сидится? Ты, Гедимин, хочешь воевать?

Сармата передёрнуло.

— Мне прошлого раза хватило, — буркнул он, подавляя ноющую боль во всех старых шрамах — их накопилось до неприятного много.

— Вот и я о том же, — вздохнул Вепуат и защёлкал когтями, подзывая «трилобита» на плечо. — Не хватало ещё здесь… Но с Кьюссами надо что-то делать.

Гедимин кивнул. Сказать было нечего. «Вряд ли Джагулы тренируют зверей рядом с Аса’аном,» — подумал он, вспомнив, с чего начался разговор. «Если бы так — все они общались бы гораздо спокойнее.»

…Кут’тайри выбрался со склада. Гедимин не сразу его заметил — жрец неподвижно стоял в углу, наблюдая за сородичами у горна. Руки он сложил на груди под накидкой, но то и дело пальцы нервно вздрагивали — его так и тянуло то к инструментам, то к печи. Гедимин сочувственно хмыкнул и поставил на видное место открытую колбу-«термос» с зеркальным напылением. Внутри выкипала неостывающая вода. Помогая «ученику» скручивать стеклянную трубку в полую воронку, он краем глаза видел, как бывший жрец смещается к «термосу». «Инженеры бывшими не бывают,» — думал он с кривой ухмылкой. «Может, он ещё что-нибудь изобретёт. Не для войны.»

…Скогны, закончив работу, столпились у поддона с готовой вещью. От их радостного верещания у сармата звенело в ушах. В этот раз они соорудили что-то, по их меркам, огромное, — чашу, собранную из трёх вогнутых «лепестков», с фигурными ручками, с нефункциональными кривыми шипами, напоминающими элементы Куэннских сооружений… Всё это было собрано из стекла пяти цветов и слегка похоже на беспозвоночное животное — что-то подобное Гедимин видел в старых земных фильмах.

Выносить конструкцию на улицу не спешили — сначала кто-то оделся и добежал до лагеря, потом вернулся с толпой сородичей, но без «носилок», потом принесли мокрую подстилку нужной ширины… Пока Гедимин следил за странным сосудом, гадая о его назначении, Сэта разглядывали и примеряли готовые подвески из рыжеватого и бордового стекла. Готовая ёмкость с горлом-змеевиком — тоже странная штуковина, сильно похожая на попытку соорудить дистиллятор — остывала на поддоне рядом с выкипевшим «термосом». Жрец, наблюдавший за его выкипанием, незаметно исчез.

— Ну, вот и дошло до предметов роскоши, — ухмыльнулся Вепуат, возвращаясь к печам. — Даже любопытно, кому эта чашка достанется. Пить из неё очень неудобно, есть — тоже, но выглядит внушительно. Ага! И твои дошли до красивого, но бесполезного?

— Это дистиллятор, — буркнул Гедимин. — Не видел, куда делся жрец?

— В укрытие, само собой, — отозвался Вепуат. — Он уже сорок минут как ушёл. Собирался прихватить твой «термос», но, наверное, решил не привлекать внимания.

Он повернулся к Сэта, разделившим между собой подвески; один из них подобрал остывающий дистиллятор и негромко зашуршал. Это был, судя по количеству и форме цацек, новый главный жрец. Какое отношение жрецы имеют к производству стекла, Гедимин так и не понял — но это, похоже, был не личный интерес Кут’тайри, его преемник тоже из цеха не вылезал… Вепуат зашуршал в ответ, ему тоже что-то сказали, и он озадаченно мигнул.

Таким же озадаченным он был, когда вернулся с улицы. Гедимин, засыпающий в тигель раздробленную руду (филки, пока он бродил по Сфену Огня, успели перемолоть все небогатые запасы и сложить в отдельный мешок), оглянулся на него и вопросительно хмыкнул.

— Странные дела, — сказал Вепуат, останавливаясь у печи. — Спросил их про дикий кровяной камень — у нас ведь своего осколка так и нет, и мои срезы расти не хотят…

Гедимин кивнул. За срезами, засунутыми под пульт управления в «реакторном отсеке», он периодически наблюдал. Ни глаз, ни сканер не находили даже признаков дыхания, не то что роста, — колониальный организм успешно притворялся окаменелостью. «Надо было сканировать, когда он тому филку рану заживлял. Там-то было взаимодействие. Должно было идти какое-то выделение… или впитывание, кто их разберёт…»

— Получается, он водится в двух местах, — продолжал озадаченный Вепуат. — Есть в Аса’ане. Но у них с Шакхой ещё идут какие-то примирительные ритуалы. Пока не закончатся, им не до торговли.

Гедимин мигнул.

— Мир же заключили, разве нет?

Вепуат пожал плечами.

— Традиции, чтоб их… В общем, из Аса’ана ничего не получишь. Ещё есть в сгоревшем городе. Но туда ходить они очень не любят. Думаю, и не пойдут, хоть мы какие Куэнны. Остаётся ждать проку от Аса’ана… Поговорю я с ними напрямую. Так дело быстрее пойдёт. С нами-то они не воевали!

— Ну, если у них на каждый договор сто ритуалов… — Гедимин поморщился. «Вот где Маккензи, когда он так нужен⁈ Пусть бы вёл дипломатию, он это умеет. А я — нет. И учить никто не хочет.»

— Стой. Что там про сгоревший город?

— Плохо я понял, если честно, — пробормотал Вепуат, понизив голос. — Они туда, похоже, не только ходить не любят. Они и говорить о нём не хотят.

— Ну, прогоревшей конструкцией по голове получить… — начал было Гедимин, но «логический модуль» отключился, не закончив работу, а перед глазами встали изрытые нишами шахты раскалённого города. — Стой! Он вообще чей? Город