Кай. Коллекционное издание - Алекс Анжело

Герда торопилась, перескакивая сразу через несколько ступеней, – мама всегда ругала ее за это. И в следующую секунду поняла, что везение и неудача способны менять судьбу в одночасье. Они способны возвысить и низвергнуть человека с вершины в одно мгновение.

Половицы тихо скрипнули под ее ногами, и Герда остановилась, так и не преодолев последнюю ступеньку. В горле у нее встал ком, а желудок скрутило. Герде показалось, что она падает, несется с отвесной скалы прямо к земле. Взгляд ее неотрывно бродил по полу, усеянному прядями, которые залили антрацитовой чернотой все доски под ногами ее матери и сидящего на табурете Кая. В одной руке госпожи Летиции оказались зажаты сверкающие новизной ножницы, а в другой – обычный деревянный гребень. И дело уже подходило к концу. Волосы Кая теперь были как никогда коротки, едва касаясь кончиков ушей. Он подстригся.

После Герда еще долго вспоминала это мгновение – как накатили эмоции и затряслись руки, а потом и губы задрожали от едва сдерживаемых рыданий. Паника кидала ее в жар и холод, она себя не контролировала, практически ничего не понимала. Герда попятилась, едва не скатившись вниз по лестнице. Кажется, она слышала оклик матери, но он не заставил ее остановиться даже на мгновение. Герда выскочила на улицу. Морозный воздух опалил щеки, а снег кружил в воздухе – вновь начиналась метель.

Взгляд Герды заметался, но вскоре остановился там, где на горизонте виднелись высокие деревья Малервега. Она сорвалась на бег. Легкие горели, ледяной ветер хлестал по щекам, разметав волосы. Но Герда продолжала свой путь по глубокому снегу, не приближаясь к озеру, на котором уже толпились люди, пересекающие Хальштеттер по льду в стремлении скорее попасть в вожделенный замок Груб.

Герда замерла перед кромкой леса – ее сдавленное хриплое дыхание звучало оглушительно громко, почти сливаясь со свистом ветра. Красная луна же на небе вдруг показалась Герде удивительно большой, но стремительно наступавшие снежные облака готовы были в любую минуту закрыть собой ночное светило.

Немного выровняв дыхание, Герда сделала глубокий вдох и выдох, собираясь с силами. И ступила в тревожную тень леса.

«Лишь бы не потеряться… Лишь бы отыскать ту лощину…» – твердила она про себя, продираясь сквозь мелкий кустарник. Встревоженный ее появлением, с ветки ближайшего дерева взлетел в небо ворон, сопроводив свой полет громким гортанным карканьем. Герда едва не вскрикнула от неожиданности, а после перевела дыхание, и ей даже стало немного спокойнее.

«Хоть какая-то живность попадается в этом пугающем лесу».

Вдруг ворон вернулся. Возможно, это была уже и не та птица, но на своих черных крыльях она сделала круг над головой Герды, а после облетела три могучих ели с пушистыми ветками, за которыми начинались заросли голой осины.

Герда побежала вслед за вороном прежде, чем сумела полностью осознать свою догадку.

Птица звала ее за собой! В любом другом месте ей бы в голову и мысли подобной не пришло. Вороны не наделены разумом, а она пока еще не лишилась своего. Но все же Малервег внушал трепет. Он обладал особой аурой, его всегда окутывала таинственная атмосфера. Войдешь в него – и поверишь не только в духов, но и в разумных птиц. За последний год Герда не единожды столкнулась с необъяснимым, и этого было более чем достаточно, чтобы начать верить во многое.

Она выбежала из тени деревьев, следуя за мелькавшей впереди темной точкой – она то появлялась среди еловых ветвей, то вновь исчезала, сокрытая ими и снегопадом. Герда все бежала, а алые ленты, до сих пор зажатые в ее руке, трепал ветер. Она так увлеклась, что не заметила, когда лес, все это время поднимавшийся в гору, резко ушел вниз, спускаясь в лощину. Не найдя опоры, ее нога ухнула в пустоту, а сама Герда упала, покатившись на дно оврага. Девичий крик, словно остро наточенный нож, разрезал тягучую тишину леса. Герда инстинктивно прикрыла лицо руками, чтобы мелкие ветви кустарников не оцарапали кожу.

Когда падение прекратилось, она почувствовала, как ноет ее тело, избитое о сырую землю и торчащие корни деревьев, растущих на склоне лощины, – снега в этом месте почти не было, лишь легкая изморозь расползлась по темной почве. В овраге оказалось значительно теплее, будто на улице стоял не разгар зимы, а середина осени.

Герда оглянулась, громко дыша. Она узнала это место, расслышала даже шум ручья, протекающего неподалеку, а после приметила и заросли бузины, растущей на его берегах. Куцые ветви покрывали остатки черных мелких, словно бусины, ягод.

Громко сглотнув и отряхивая себя от жухлой листвы, Герда встала на ноги. Она старалась не думать о вечере у Хэстеинов и том, как будет объяснять грязь на своем пальто. Теперь и алые ленты в руке Герды смотрелись жалко. Они истрепались и порвались. Трин ее точно убьет.

Она двинулась вперед, осторожно осматривая деревца.

Герда вздрогнула, когда над головой раздался крик ворона. Сердце учащенно забилось, а взор метнулся к небу.

– У тебя не получилось, – раздался скрипучий голос. Перед деревьями бузины, там, где секунду назад была лишь пустота, стояла Матерь Бузина.

– Я… я собиралась…

– Но юноша остриг волосы? – Неведомо откуда, но старуха все знала.

Герда кивнула, чувствуя, как рыдания вновь начинают рваться наружу. Она потратила собственную жизнь на этот гребень. Но все было впустую…

Старуха проковыляла к ней. Подняв сухую руку и несколько секунд полюбовавшись длинными рыжими волосами Герды, она положила ладонь на ее спину. Герда ощутила, как острые ногти вспарывают ткань пальто и больно колют кожу. Она вздрогнула от этого прикосновения, но заставила себя остаться на месте.

– Ничего не поделаешь, раз так вышло, – проговорила Матерь Бузина, сочувствия в ее голосе не было и капли. – Но договор заключен, и ты обязана заплатить.

Зубы Матери Бузины щелкнули возле лица Герды.

– О чем вы? – Она попятилась, ее лицо исказил ужас. Рука старухи соскользнула с ее спины.

– Плата, девочка.

– Но вы говорили… – Герда посмотрела на гребень в своих руках.

– Гребень с силой Осколка в сердце Кая. Он плата. Но раз ее нет… Твои плоть и кости будут питать корни моих кустов. – Она улыбнулась, обнажая ряд острых зубов.

Ноги Герды ослабли, она упала на колени.

– Но… Но…

– За все надо платить. И за исполнение желаний тоже.

Герда бросилась прочь, споткнулась и вновь рухнула, а потом поползла прямо по припорошенной снегом земле. Прочь, вернуться в метель! Она чувствовала,