Духи Минска - Екатерина Стрингель

– Новый вызов поступил из гаражного кооператива на улице Монтажников. Мужик полез в подвал гаража, чтобы поменять масло в машине, и там увидел призрака. Говорит, что испугался до чертиков и убежал оттуда.

Настя кивнула, Лена прожевала круассан и продолжила:

– Ну так вот, теперь он боится туда заходить. Обращался в милицию, там над ним посмеялись и посоветовали обратиться в психушку в Новинках. Глеб связался с ним и предложил помощь. Мужик долго колебался, но в итоге согласился. Так что сейчас мы едем к нему в гараж.

– Да-а-а… Спасем одним махом сразу две души. Одну вернем на путь истинный, а вторую – в любимый гараж.

– Точно, Борюсик оценит, – улыбнулась Лена.

Пять лет назад Настя решила продать те самые три бутылки коньяка коллекционерам, закрыла все вопросы с квартирой и долгами, а остальные деньги отправила в фонд помощи инвалидам Второй мировой войны.

Игоря Настя больше не встречала. Кто‐то говорил, что он уехал из страны, а кто‐то – что ушел из торговли. Но каждый раз, когда Настя видела проезжающую мимо синюю Volvo, невольно вздрагивала. И все же она была благодарна ему. За то, что показал красивые места Минска, за то, что дал надежду на счастье, когда она так сильно в этом нуждалась. И в итоге защитил от мамы.

Mini Cooper подъехал к закрытому шлагбауму на въезде в гаражный кооператив. За ним виднелись ровные ряды пронумерованных гаражей с разноцветными дверями. Лена позвонила мужчине, который обнаружил призрака, и он вышел к ним из старого Volkswagen, стоящего неподалеку.

Его сгоревшее на солнце лицо не выражало никаких эмоций, кроме усталости, явно хронической.

– Это вы Григорий Иванович? – официальным тоном спросила Лена.

– Да. Вы от Глеба? Пойдемте, я вас провожу.

Мужчина настороженно осмотрелся по сторонам и, удостоверившись, что никого поблизости нет, подошел к шлагбауму и приложил пластиковую карту к стойке. «Стрела» шлагбаума поднялась, и Mini Cooper проехал дальше. Гаражный кооператив казался Насте до боли знакомым, она всматривалась в его повороты, разобранные машины, разбросанные по углам шины и пыталась вспомнить, где она могла его видеть.

Мужчина шел впереди, стесняясь садиться в Ленину машину. Через несколько пролетов гаражей Григорий остановился возле зеленой двери. Над гаражным кооперативом возвышались огромные трубы ТЭЦ. Из них шел густой пар и слышалось громкое журчание воды. Если закрыть глаза, можно было на секунду представить, что находишься возле водопада.

Лена и Настя вышли из машины и вместе с Григорием встали возле входа в его гараж. Из-под старой зеленой краски местами проступала ржавчина. Справа находилась такая же дверь с темно-синей краской, и возле нее росли пожелтевшие сорняки. В правом нижнем углу двери белой краской была нарисована маленькая комета. Она сильно стерлась от времени, но все еще виднелась.

Мужчина открыл дверь в гараж, раздвинув створки ворот со скрипом, и отошел в сторону.

– Ну вот, собственно, – жестом окинул подвал Григорий. – Там, в подвале, я и увидел эту чертовщину. Испугался до жути и больше туда не ходил.

– Подскажите, пожалуйста, а у вас в жизни случалось что‐то такое, после чего вы чудом выживали? Какая‐нибудь ситуация, в которой не должны были остаться живым? – спросила у него Лена, доставая из багажника фонарик.

– Дайте подумать. Черт. Да, было дело. Но откуда вы узнали? – сконфузился Григорий.

– Секрет фирмы. Расскажите, пожалуйста, как это было, – как ни в чем не бывало продолжила Лена.

– Ну, я рыбалку очень люблю. И той зимой мы поехали с другом ловить рыбу. Поставили палатку, сделали прорубь во льду, достали самогонку Петровича, нарезали сало с огурчиками. Я решил сходить в кусты по малой нужде, а лед взял и начал хрустеть подо мной. Громкий треск – и я уже по шею в ледяной воде. Тело как будто проткнуло тысячами ножей. Я кричал что есть сил, барахтаясь там. Друг сидел ждал в палатке, а когда понял, что меня долго нет, пошел искать. Вытянул меня в итоге, но я серьезно заболел и два месяца пролежал в больнице с воспалением легких. Еле выкарабкался.

– Вот тут‐то и оно! Вы не должны были выжить, но что‐то вам помогло. Поэтому и призраков видите, скорее всего, – констатировала Настя.

– А черт его знает, что я там видел, но больше не хочу.

Лена вооружилась фонариком и пошла внутрь. Настя включила свет на телефоне и пошла за ней. Они зашли в гараж и начали аккуратно спускаться в подвал. Лена шла первой, Настя подсвечивала ей путь. Спустившись, они осмотрели стены и пол. Ничего странного, кроме закатанных огурцов и мешка картошки, они не заметили. Подождав еще несколько минут, поднялись. Оказавшись на улице, Лена выключила фонарик и заговорила:

– Извините, но тут ничего нет, кроме картошки и огурчиков. Если бы моя бабушка в свое время узнала про подвал в гараже моего отца, тоже заставила бы его закатками.

Настя отшатнулась и взялась за голову. Ее пронзила внезапная боль.

– Отец… – Она вспомнила, почему гаражный кооператив показался таким знакомым. После травмы головы она совсем забыла про него.

Настя подошла к синей двери соседнего гаража, присела и провела пальцами по белому рисунку кометы.

– Это я нарисовала, когда была совсем маленькой. Мне хотелось оставить наш символ отцу, чтобы он не задерживался допоздна в гараже. Это было напоминание о том, что есть маленькая комета, то есть я, которая ждет его.

Настя достала из сумки связку ключей. Свою она отдала Андрею, а себе забрала связку отца. На металлическом кольце висело множество ключей, о предназначении которых она даже не подозревала. Настя поднесла к амбарному замку один из них и попыталась открыть. Не подошел. Она вставила еще один. Тоже нет. Третий лязгом повернулся, и замок открылся.

Настя снова включила фонарик в телефоне и вошла внутрь гаража. Посередине стоял покореженный Ford Galaxy. У Насти перехватило дыхание и участился пульс. Она всегда старалась сдерживаться, но в тот момент тяжело было себя контролировать. Руки дрожали, нахлынули воспоминания о том страшном дне аварии шесть лет назад: дорога, поток машин, новостройки, мамины причитания, телефон, грузовик, столб, боль и паника.

Из машины начал появляться полупрозрачный силуэт высокого мужчины в очках, майке с гавайским узором и шортах, черты лица складывались в знакомый облик.

У Насти подкосились ноги, она потеряла равновесие, взмахнула руками и упала на грязный пол гаража.

Тело пробирало нечеловеческим холодом, а в воздухе пахло еле уловимым ароматом ванили от освежителя, который когда‐то разбился в аварии. Перед глазами