Фантастика 2025-134 - Ольга Дмитриева

“Лучше я ее укушу!” — прозвучало в моей голове.

Но в этот раз Тира искренне пыталась помочь, и я мотнула головой. Зря — виски заломило с новой силой. К счастью, в этот момент позади раздался холодный голос Вестейна:

— Что за сборище? У вас нет дел? Там как раз лестницу некому подметать.

Ответом ему стал удаляющийся скрип снега. Я вздохнула с облегчением и обернулась.

Куратор остановился рядом со мной и уставился на мое запястье. Он явно верил своим глазам с большим трудом. Стужа выпустила рукав Тиры, и девушка шагнула в сторону, позволяя собаке обнюхать Вестейна.

“Нам он точно нужен? — с сомнением спросила Стужа. — Может, кого получше найдем?"

Я не смогла сдержать улыбку. Получилось, у меня все получилось!

Куратор не пошевелился и приказал мне:

— Вставай, Анна. До бала осталось мало времени. Тебе нужно переодеться.

Я нашла в себе силы подняться. А затем прижала раненую руку к груди и обреченно произнесла:

— У меня нет другого платья.

И даже из дома не попросить. Если отец узнает, куда я собралась — не пустит. Я нарушаю его прямой приказ. Под прикрытием куратора, но все же…

Вестейн нахмурился, но Тира бросила на меня оценивающий взгляд и сказала:

— Наверное, я могу помочь.

Куратор с сомнением посмотрел на нее, но девушка продолжила увереннее:

— У меня есть подходящее платье. Здесь, в комнате. А сегодня мне нужно быть в родовом замке, на церемонии, так что я могу одолжить его Анне.

Поколебавшись, Вестейн кивнул:

— Хорошо. Помоги ей собраться.

После этого он повернулся ко мне и добавил:

— Объясни своему байлангу, что ей нужно вести себя прилично в наше отсутствие. И запри ее снова.

Меня не спрашивали, хочу ли я принимать платье от Тиры. Но я и сама понимала, что отказываться глупо. Я все еще чувствовала толику ревности. Но послушно развернулась к Стуже и заглянула в ее золотистые глаза.

Собака ткнулась носом мне в шею, и я погладила ее правой рукой. После этого она послушно развернулась и, как ни в чем ни бывало, отправилась в сарай.

Тира побежала за платьем в свой корпус, а я рассказала Вестейну о том, что произошло. Пришлось разговаривать на ходу — я торопилась в комнату. Нужно разобраться с повязкой до того, как Тира принесет платье.

Куратор выслушал меня и усмехнулся:

— Похоже, грядущая разлука помогла Стуже определиться.

И я поняла, что он прав. До меня долетали отголоски её чувств. Собака была довольна тем, что между нами теперь есть связь. Она будет знать, где я. И сможет помочь. Что же вызвало ее беспокойство? Непонятно. Разве что… она могла слышать наш разговор с Чейном.

— Получается, она укусила меня, чтобы не терять из виду? — задумчиво произнесла я.

— Ты ей понравилась сразу, но кое-что её смущало, — ответил куратор и многозначительно посмотрел на повязку. — Так что она всего-навсего смирилась и сделала то, что хотела сделать еще в первый день.

Мы расстались у поворота тропинки. Я взбежала по ступеням и влетела в ванную. Действовать пришлось быстро. Сначала я разбила ручное зеркало. Капнула кровью на самый крупный осколок, промокнула следы клыков чистым бинтом. И только после этого ополоснула руку и натянула повязку. Боль тут же утихла. А я начала бинтовать другое запястье. То, на котором расположилась метка.

Инсценировка ранения вышла кривой и глупой, но лучше я ничего не придумала. К тому моменту, когда Тира появилась на пороге моей комнаты с алым свертком, древо Аабергов было надежно скрыто под слоями бинтов.

Но старшекурсница их сразу же заметила и спросила:

— Что это?

— Зеркало разбила, — бросила я, принимая из ее рук платье.

Времени оставалось все меньше и выбирать не приходилось, поэтому я безропотно натянула на себя ворох алого шелка, а затем подошла к зеркалу и удивленно замерла. Потому что наряд удивительным образом мне шел. Широкие рукава надежно скрыли бинты, а белый цветочный узор верха гармонировал с моими волосами.

Тира довольно улыбнулась и сказала:

— На тебе оно даже лучше смотрится. Это традиционный наряд для зимнего бала, так что…

В этот момент дверь отворилась, и на пороге появился Вестейн. Выражение лица куратора было мне высшей наградой. На несколько мгновений он застыл, не в силах отвести от меня взгляд. Настроение тут же поднялось.

Справившись с собой, Вестейн повернулся к Тире и укоризненно спросил:

— Почему такой цвет?

Я удивленно воззрилась на куратора. А с цветом-то что не так?

Тира покаянно развела руками:

— Простите, моя бабуля любит традиции. Наряд на зимний бал может быть только красным. Но Анна же адептка и дочь герцога Скау. Зная вашу приверженность правилам, никто ничего не подумает.

Куратор покачал головой:

— Ты недооцениваешь фантазию высшего общества. Пока я дойду до трона и представлю ее, они подумают и придумают такое, что тебе и не снилось.

— Но как только вы представите ее Правящей герцогине и кронгерцогу Найгаарду, все встанет на свои места, разве нет? — удивленно спросила Тира.

Тут девушка взглянула на садящееся солнце за окном и спохватилась:

— Мне пора. Скоро проснется родовой источник.

После этого она повернулась ко мне и шепнула:

— Если будут проблемы, смело обращайся к Хеймиру. Он твой должник.

С этими словами девушка вышла из комнаты. Прежде чем Вестейн шагнул следом, я спросила:

— Что не так с цветом платья?

Куратор захлопнул дверь и повернулся ко мне.

— Ничего, предрассудки… — попытался отпереться он.

В этот момент от постели донеслось дребезжание. Я повернулась и увидела, что Мистивир снова катается по полу и дрожит от смеха.

— Заткнись, — процедил куратор.

Меч замер на несколько секунд и снова начал дребезжать. Похоже, он что-то сказал Вестейну, потому что куратор бросил:

— Это не твое дело.

Тогда я многозначительно взмахнула забинтованной рукой со словами:

— Один предрассудок у меня уже есть. Что означает красный цвет? Или дело в рисунке?

Вестейн посерьезнел.

— Двести лет назад, — безжизненным голосом начал он, — конец зимы был сезоном свадеб. На балу представляли будущих невест правящей чете. Затем алый стал цветом зимнего бала, его стали носить все девушки. В последние годы и этот обычай отходит в прошлое. Все меньше юных леди надевают алое. Но Тира из очень традиционной семьи…

Он сделал выразительную паузу. Наверное, мой обескураженный взгляд был достаточно красноречив, потому что куратор поспешил добавить:

— Тира права. Никому и в голову не придет. Вот только из-за положения Аабергов, девушка в алом рядом со мной — плевок в лицо общественности.