Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

За рукопашный бой я, признаться, совсем не переживала. Приемы мы отработали не по одному разу, выходили друг против друга во всех возможных комбинациях. С Медеей мы боролись с переменным успехом: то я ее укладывала на обе лопатки, то она меня. Вот завтра ждет трудный день – бои на стиках. И жеребьевка уже не внутри группы. Сегодня выберут сильнейших кадетов, завтра устроят состязание между ними. Новые правила ввели с этого года – подозреваю, чтобы порадовать зрелищем князя Лэггера.

– Мы будто какие-то гребаные рабы, – ворчал Атти на тренировке. – Для развлечения сиятельства. Чего его принесло-то?

– Это не так! – воскликнула Веела. – Князь здесь, чтобы подбодрить нас! Воодушевить!

Атти снисходительно усмехнулся.

– Ох, ну да. Хотя ты же Ансгар, чего еще от тебя ждать. Подбодрить. Воодушевить. Ха.

– Кадет Галвин, – одернул его Эйсхард. – Возмущаться ты можешь сколько угодно, но это не отменит необходимости сдавать зачет. Тебе решать, хочешь ли ты выйти на стиках как сильнейший кадет или биться потом среди отстающих.

– Конечно как сильнейший! – набычился Атти.

– Там и встретимся! – зачем-то встряла я.

Зачем? Кто меня тянул за язык? Со дня нашего запретного, непростительного поцелуя с Эйсхардом прошло три недели, и все это время со мной творилось нечто странное. Я дерзила больше обычного, лезла на рожон, язвила, а Лед, который раньше закидал бы меня штрафными баллами, теперь начисто игнорировал все мои выходки. Время от времени бросал в мою сторону холодные взгляды, но не чаще, чем на Веелу, Медею или того же Брендена.

Чего я добиваюсь? Мне бы радоваться, что Тайлер – нет, я не имею никакого права звать его по имени – что Эйсхард держит слово, ведет себя как беспристрастный командир, а я злюсь.

Почему-то его равнодушие ранит сильнее ненависти.

«Ты сошла с ума, Алейдис! – одергивала я себя. – Все ведь отлично! Разве ты не этого хотела? Все встало на свои места, никто не задирает. И даже мнимый убийца потерял всяческий интерес…»

Если он вообще существовал в реальности, а не только в воображении шутника, подбрасывающего мне записки. Эйсхард первые дни не позволял мне ходить по дорогам Академии одной и сам всегда оказывался поблизости, стоило выйти куда-то за пределы аудитории, столовой или тренировочного зала. Я так привыкла, что он стоит за моим плечом… Но потом, видимо, и сам Лед счел записки глупым розыгрышем и перестал следить за мной каждую минуту. А я… почувствовала себя какой-то голой без его пристального внимания.

«Ненавижу! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!» – мысленно твердила я.

По ночам я снова чувствовала его губы на своих губах, жар дыхания, горьковатый вкус поцелуя… Эйсхард стал первым мужчиной, которого я поцеловала. Первый поцелуй не забывается, а Лед сразу выкинул глупую девчонку из головы.

Гадство! Совру, если скажу, что меня это не задевает.

Лет в двенадцать, когда я превратилась в колючего подростка, я доставала папу своими выходками. Могла оседлать коня и ускакать за пределы гарнизона. Самостоятельно проколола уши и несколько дней носила в горящих воспаленных мочках безвкусные сережки с огромными бусинами. Испортила штору, пытаясь сшить из нее платье. Тогда я не понимала, почему я так злюсь на отца и что со мной вообще происходит. Но папа все понял. Он постарался освободить в своем плотном рабочем графике лишний час, чтобы провести его со мной, поболтать о всякой ерунде, в четыре руки испечь на крошечной чадящей плитке ржаные блинчики. Папа знал, что я просто хочу его заботы и любви.

И вот, пожалуйста, я будто снова стала малышкой, которой недостает внимания. Нет, так дело не пойдет. Я взрослая, умная девушка и возьму себя в руки.

Как назло, именно Медея заметила, что со мной творится неладное.

– Что, орешек, и тебя развезло? – понимающе подмигнула она после очередной моей тупейшей дерзости в сторону Эйсхарда. – Да если бы он и мог с первогодками якшаться, тебя бы точно не выбрал, Дейрон.

– Не знаю, о чем ты думаешь, Медея, а я об учебе! – отрезала я. – И тебе советую!

Ронан, бывший свидетелем разговора, угрюмо смотрел себе под ноги. Он знает. Он видел… Но в Роне я не сомневалась – он нас не сдаст!

– Все, Алейдис, – сказала я своему отражению в зеркале утром перед зачетными поединками. – Спасибо Всеблагому, дело обошлось малой кровью! Тайлер… Эйсхард все делает правильно! Все. Забудь.

…Я не заметила, как поединки в группе эфоров Герца и Хоффмана закончились. Я даже не обратила внимания, кто кого победил.

– Приготовиться группе эфора Эйсхарда! – провозгласил ректор.

Глава 2

Мы с Медеей кружили друг напротив друга, как две хищные рыбы. Медея скалила зубы в издевательской улыбке – ее излюбленный метод: сразу показать противнику, что она не боится и уверена в себе. На меня уловки не действовали, Медею за месяцы учебы я изучила как облупленную, все ее хитрости, вот и теперь сохраняла спокойствие, хоть нервы и натянулись как струны.

В начале года я бы с легкостью одолела дочь охотника. Медея выше, крепче, и смелости ей не занимать, но я бы взяла не силой, а техникой, не зря отец столько времени меня тренировал. Теперь же мы сравнялись в мастерстве, но я все так же оставалась слишком хрупкой для рукопашного боя – в отличие от Медеи.

Она как будто еще прибавила в росте и первая из девушек-первогодков отрезала свои шикарные каштановые волосы, оставив короткий ежик. Удивительно, но такая экзотическая стрижка ей шла. Да и вообще, хоть мне и не хотелось это признавать, редко кто из женщин-одаренных носил длинные волосы. Слишком сложно ухаживать за ними в полевых условиях. Однако я пока не решалась обкорнаться, а уж Веела и подавно.

Заполненный амфитеатр притих, только на задних рядах приглушенно переговаривались парни-старшекурсники, может, делали ставки, кто из двух девчонок одержит победу.

На строгих членов комиссии я не смотрела: вдруг по выражению лиц догадаюсь, что они заранее видят в слабой и худенькой девушке проигравшую. Нет уж, я буду бороться до конца!

– Давай, Аля! – прогудел Ронан.

Я поблагодарила его взглядом и слегка улыбнулась, но улыбка тут же слетела с губ, когда я увидела, как напряженно наблюдает за мной Эйсхард.

«Расслабься, Ледышка! На арене перед сотнями глаз ни один убийца до меня не доберется!»

В этот момент Медея напала, атаковала серией ударов по корпусу. Ни один не достиг цели: к счастью, я была не только хрупкой, но и ловкой.

– Зар-раза, – прошипела она сквозь зубы и зарычала, когда я ногой оттолкнула ее