Темный феникс. Возрожденный. Том 4 - Фёдор Бойков

— Видите ли, ваше императорское величество, — я говорил спокойно, но так, чтобы было понятно, что за моими словами есть что-то ещё. — К таким выводам прийти не так уж сложно. Не я первый и не я последний, кто смог увидеть некую взаимосвязь.

— Какую же? — очень медленно протянул Михаил Алексеевич. Его глаза обещали мне мучительную смерть, а вот лицо оставалось застывшим в маске благодушного правителя.

— Монстров света не существует, светлый маг не может «прокачаться» на них, — я усмехнулся. — Но он может стать сильнее, убивая тьму. Каждого убитого теневого монстра или тёмного мага, поверженного на дуэли или во время «зачистки». Светлые маги не просто побеждают, они выжигают и переплавляют энергию тьмы внутри себя, закаляя ею свой собственный источник.

Гвардейцы у дверей выхватили боевые артефакты. Ауры декана и императора начали расходиться в стороны волнами света. Ну а я стоял на месте и делал вид, что ничего необычного не происходит.

— Вот почему маг света не может лечить тёмного мага, — продолжил я спокойным голосом. — Целитель не лечит, он рефлекторно высасывает тёмную энергию через раны, ведь его так научили. Магия света построена не на чистоте, а на поглощении. И каждый светлый маг, поднимаясь в ранге, знает эту тайну. Он становится палачом, маскирующимся под святого. И вы, ваше императорское величество, тоже прошли этот путь.

— Это закон природы, естественный порядок вещей, — снисходительно ответил Михаил Алексеевич. — Тьма порождает чудовищ, а свет их уничтожает и берёт силу для защиты людей. Больше того, вы слишком категоричны в отношении к светлым магам. Мы действительно убиваем монстров очагов, но ни один из нас не опустится до убийства человека ради силы.

— Или вы просто об этом не знаете, — с горечью сказал я. — Зачем строить систему лжи, если, как вы сами сказали, это естественный порядок вещей? Я верю, что вы придерживаетесь убеждения, что все действуют так же, как и вы… но подумайте вот о чём. Если сила светлого зависит от убийства тьмы, то что мешает светлому магу перейти от убийства монстров к убийству людей?

— Всем выйти вон! — рявкнул вдруг император. Его взгляд обратился сначала к Кольцову, а потом и к гвардейцам. — Все до единого! Вон!

Кольцов рванул к выходу, напоследок бросив на меня многозначительный взгляд. Гвардейцы замялись у двери, но очередной окрик его величества заставил их повиноваться. Я смотрел на Михаила Алексеевича, лицо которого покраснело от гнева, и думал о том, что он впервые оказался настолько беспечным, чтобы остаться один на один со мной — Вестником Тьмы, тёмным магом, уничтожившим московский аномальный очаг.

— Шаховский! — он подскочил ко мне и вцепился в моё плечо. — Что ты тут нёс⁈

— Истину, ваше величество, — я поморщился, но сбрасывать руку императора не стал. — Вы не можете знать всего, что творится в дальних уголках империи, как и того, что творится в головах ваших подданных.

— А ты можешь знать? — он приблизил своё лицо к моему и посмотрел мне в глаза. — Да или нет, Шаховский? Ты знаешь о моих подданных то, чего не знаю я?

— Знаю, — коротко ответил я.

Михаил Алексеевич отпустил меня и сделал шаг назад. Он медленно процедил воздух сквозь зубы и раздул ноздри.

— Расскажи мне, — приказал он.

— У меня нет доказательств, которые смогут убедить вас, — я сжал переносицу двумя пальцами и вздохнул. — Вряд ли вы настолько доверяете мне, чтобы поверить мне на слово. Ведь так, ваше величество?

— Это кто-то из моих приближённых? — сузил глаза император. — Поэтому ты тут устроил демонстрацию? Ты ведь знал правду о светлых магах до того, как увидел библиотеку… — он замер на мгновение, расширив глаза. — Ты и раньше это знал. Ещё в суде, когда требовал извинений в виде экскурсии.

— Я всегда это знал, — я пожал плечами. — Как могут знать и другие — думающие образованные люди иногда склонны к философии и сравнительному анализу.

— Чего ты хочешь? — прямо спросил Михаил Алексеевич.

— Я хочу, чтобы вы публично раскрыли правду и признали, что существующая система порочна, — я горько усмехнулся, прекрасно понимая, что прошу невозможного. — Хранящиеся здесь знания должны стать доступны всем. Мы вместе найдём решение, как и козла отпущения, которого вы сможете обвинить в извращении «священных принципов», которых на самом деле никогда не было. Так вы спасёте лицо и сможете поменять систему изнутри.

— Да ты идеалист, — хмыкнул император. — Дай угадаю, сейчас будет ультиматум?

— Вы мудры, ваше императорское величество, — моя усмешка растаяла. — Вы можете промолчать, но тогда я сам раскрою правду. Я расскажу каждому тёмному, что светлые маги не защищают людей, а охотятся за силой. И я не буду призывать к миру. Я призову к войне. К тотальной войне тьмы против лживой системы света. В конце концов, это ведь закон природы и естественный порядок вещей.

— Я убью тебя, — спокойно сказал Михаил Алексеевич с довольной улыбкой. — Разорву тебя на кусочки и разбросаю их по империи. От тебя и твоего рода не останется ничего, лишь прах на месте родового поместья.

— Даже если вам придётся сражаться против всех Тишайших? — спросил я, глядя в наливающиеся светом глаза монарха. — Против Жнеца, предыдущего Вестника и его войска? Против тёмного мага, способного выжечь аномальный очаг в двадцать квадратных километров одной единой искрой?

— Ты угрожаешь мне? — натурально удивился он.

— Обещаю, — я покачал головой. — Я даю вам слово, что если вы выберете путь войны, эта война затронет всех и каждого, — я обвёл рукой библиотеку. — Здесь хранится история противостояния вашего деда и Вестника Света. Он до сих пор жив, а перед вами стоит тот, кого тьма избрала вместо него или в дополнение к нему. Я не знаю точно, я с ним незнаком. Но если наши с ним цели хоть немного схожи, то мы объединим силы.

— Не объедините, — сказал вдруг император уже спокойным тоном. Его аура погасла, а яркий свет в глазах начал затухать. — Жнец нашёл его.

— Вот как? — я склонил голову к плечу.

— Этот Вестник собрал вокруг себя тёмных, что сбежались к нему со всех стран, — император сжал кулаки. — Не знаю, слышал ли ты о тёмных, что превратились в чудовищ… он и их пригрел на своей груди. Жнец утверждает, что Вестник готов идти войной против всего человечества.

— Знаете, ваше величество, — я растёр лицо и не сдержал смешка. — Иногда мне кажется, что если все вдруг начнут открыто обсуждать между собой то, что им известно, то не будет никаких конфликтов. Но