Полубояринов 2 - Александр Евгеньевич Сухов

обнаружив мир, годный для заселения. В моем же распоряжении куча конкретных привязок к мирам, многие из которых более благоустроены в плане удобства проживания людей, нежели «колыбель человечества».

Идея отправиться к звездам, мне понравилась, но об этом пока молчок, ибо боги не дремлют, и у них на сей счет имеется собственное мнение. Для начала мне хотелось бы разобраться в причинах, столь абсурдного, на мой взгляд, запрета. За время каникул собираюсь посетить Кремлевскую библиотеку. Вполне возможно, там удастся получить ответ на данный вопрос. А узнав причину категорического нежелания высших сущностей отпускать своих подопечных за пределы Солнечной системы, можно будет попытаться каким-нибудь образом обойти запрет.

Глава 18

Глава 18

Сегодня двадцатое апреля тысяча восемьсот двенадцатого года по местному летоисчислению. Весна окончательно вступила в свои права. Травка зеленеет, солнышко блестит, до ласточек дело не дошло, но грачи и прочие перелетные пичуги оккупировали университетский парк. Галдят, дерутся за место под солнцем и с периодически гадят на прогуливающихся по дорожкам людей.

Что касательно прочих дел, наконец-то подошли к логическому завершению мои судебные мытарства. Вчера был оглашен окончательный вердикт Верховного суда, в соответствии которому вся моя, так называемая, родня отсекается от древа рода Коринфских, а всё их движимое и недвижимое имущество, включая финансовые средства, возвращается в собственность его главы. В совокупности добра получилось на триста миллиардов рублей. Я обалдел, когда Изольда Исааковна озвучила эту сумму. Ничего, от счастья не умирают. Как-нибудь переживу и эту радость.

Вот чего, спрашивается, людям не хватало? Это я по поводу своих «родственников». Жили бы себе, не тужили под моим мудрым правлением. Так нет же, власти захотелось неограниченной, заодно прибрать к жадным ручонкам то, что при покойном Альмансоре Фаттаховиче не успели. Ну и ладно, за что боролись, на то и напоролись.

Сам я в судебных прениях участия не принимал, невместно Моему Сиятельству торчать на скучных заседаниях, для этого и существуют в моем штате высокооплачиваемые специалисты. Чего-чего, а денег на адвокатских я не пожалел. А еще и Государь-Батюшка, по непонятной для меня причине, свою царственную длань приложил к этому делу, неявно, но весьма эффективно. Похоже, достали монарха мздоимцы, а тут прецедент со взятками в особо крупных размерах. Так что я ему помог, хоть и без умысла, но все же. Он — мне. За что ему преогромное спасибо. Представляю, что по этому поводу судачат в великосветских салонах и прочих кулуарах.

Впрочем, лично для меня с тем судебным решением оказалось не всё так просто. Ну не бывает так, чтобы все было ровно, да гладко. Вот и на мою бедную голову, выражаясь фигурально, упала птичья какашка. Не больно, но крайне неприятно.

Впрочем, обо всем по порядку.

Сегодня утром, едва успел привести себя в порядок, одеться, кровать застелить, голема-уборщика активировать и так далее. И только собрался отправиться в столовую на завтрак, в мою дверь постучали резко, я бы сказал, настырно.

Открываю, а в коридоре толпа студентов обоего полу и разного возраста во главе с каким-то напыщенным юнцом лет двадцати, низкорослый, со смешными усиками, забавным зачесом темных волос и злющим выражением на физиономии. Ему бы ментик на плечи, получился бы вылитый Михаил Юрьевич Лермонтов. Вот только на парне вовсе не гусарский прикид, а студенческая роба. Судя по нарукавному шеврону, передо мной водник-третьекурсник.

Что касаемо сопровождающих лиц, народ оказался вполне воспитанным, стоят в отдалении, с интересом наблюдают за тем, что будет происходить дальше. Такое впечатление, что на бесплатный спектакль пришли посмотреть. Театралы, мля!

— Граф Коринфский-Полубояринов⁈ — Гневливо взвизгнул юнец, при этом аж подпрыгнул, ну чисто петушок.

— Точно так, — ответил я. — А с кем имею честь?..

— Барон Вяземский, — представился юноша и с места в карьер затараторил громко с пафосом: — От лица Дворянского собрания нашего университета и от себя лично заявляю, что вы негодяй, граф!

Интересно, я тут целый семестр отучился и впервые слышу о существовании какого-то Благородного собрания. М-да, его как бы не видно, а оно, оказывается, существует. Выходит, стремление аристократов к сплачиванию на весьма сомнительном основании своего благородного происхождения неискоренимо даже в стенах МГМУ. Между прочим, вопреки существующему закону об упразднении на время обучения сословных различий между студентами. Выходит, все, вроде бы, равны, при этом дворянская спесь никуда не делась. Тайное собрание у них, видите ли. Смех, да и только! Коль тайное, чего тогда приперлись ко мне светить всем своим тайным кагалом? Смешные конспираторы масоны неуловимые. Чего не поймаете? Да нафиг никому не нужны. Скорее всего, находятся под бдительным оком силовых структур, иначе никто бы не позволил столь явное нарушение законов Российской Империи. Ладно, пообщаемся, коль пожаловали.

— Это с какого такого перепугу столь оскорбительное для моих чести и достоинства заявление, барон? Кстати, имею вам напомнить, что в стенах университета все мы, вне зависимости от происхождения, просто студенты. Так что попрошу оставить при себе ваш дворянский гонор. А свой баронский титул можете запихнуть… сами догадайтесь, куда. — Старался говорить ровно без напряга. Всё равно получилось как-то уж очень пафосно.

— Не вам, непонятно откуда появившемуся безродному выскочке указывать мне, как вести себя в обществе! — При этих словах «петушок» умудрялся постоянно подскакивать. Какой-то он уж слишком нервный. — Еще раз повторяю, вы подлец и негодяй! Вы оклеветали достойнейших представителей российской аристократии. Из-за ваших интриг пострадали сотни достойных членов общества.

Ничего не понимаю. Сбрендил, что ли? Несет какую-то ахинею.

— Послушайте, Вяземский, а вам-то какое дело до разборок внутри рода патриархом которого я являюсь? — Я недоуменно выпучил глаза на странного визитера.

После моего вопроса лицо парня скукожилось и он, заикаясь от волнения, выдал:

— Ма-ма-шенька Дем-ментьева, моя нев-веста… — Дальше он говорить не смог, поскольку разрыдался, ну чисто малое дитя, наказанное родителями, за какую-то провинность лишением десерта, аж на целую неделю.

Ага, теперь мне всё понятно. Дементьева Мария Викторовна третья дочь Виктора Аркадьевича, главы ветви Дементьевых в роду Коринфских. Приговорен в числе прочих фигурантов дела о покушении на главу рода вместе со всеми чадами и домочадцами к лишению дворянского достоинства, иже с этим к десяти годам исправительных работ в ИТК №482, с последующим выселением в один из имперских колониальных миров, без права посещения метрополии.

Я с жалостью посмотрел на Вяземского и, разведя руками, с сочувствием сказал:

— Соболезную, но, как говорили древние латиняне: «Dura lex sed lex[1]».