Товарищ Гроза. Книга 1 - Милослав Григорьевич Князев

Когда при разборе добра а схроне я увидел книжную полку, воровато оглянулся и потихоньку убрал её в пространственный карман. Нет, присваивать втихаря часть трофеев я не собирался, просто так получилось. Позже показал и записал её в собственную долю.

А вообще ничего особенного — самая обыкновенная, привычная мне книжная полка, состоящая из двух частей, каждая метр шириной и смещённые друг относительно друга примерно на треть. Главное, что они обе были заполнены книгами. Какими именно, пока не знаю, позже проверю.

Хм, зато книжную полку, в отличие от умывальника, можно подвешивать в любом месте в состоянии стазиса. На её функциональности это никак не отразится, будет даже лучше. Выдержит любое количество книг. Да что там книг — на неё можно будет ставить хоть чугунные статуэтки, хоть двухпудовые гири.

А эта вещь мне понравилась. Аккордеон, новенький, в футляре — не ширпотреб, а эксклюзивная вещь. Ну, может, и ширпотреб, но очень качественный. Зачем мне аккордеон? Да на фиг не нужен! Зато там, где аккордеон, могут быть и другие музыкальные инструменты. Гитара, например. Фортепиано, надеюсь, никто на болото тащить не станет. Мои надежды оправдались и не оправдались одновременно. Ни гитары, ни тем более пианино у контрабандистов не нашлось. А жаль, я всё ещё думаю, как начать обучать Любовь Орлову песням Высоцкого.

Ещё тут было очень много одежды — очень разной одежды. От крестьянских рубах, как простейших, так и красиво вышитых, до мундиров и платьев придворных дам. В сундуках, в чемоданах, в мешках, в каких-то тюках, да просто наваленной кучами. Почувствовал себя в каком-то гибриде секонд-хенда и театральной гримёрки.

Ну да, в моё время никого не удивит обилие ношеной одежды. Почти ничего не стоит и особой ценности не представляет. Сейчас это как раз реальная ценность. Когда смотришь старые фотографии и удивляешься странно одетым людям, нужно понимать, что это не стиль у них такой, просто каждый носил то, что у него есть. Потому что ничего другого нет.

Нужно будет и себе что-нибудь подобрать поприличней на разные случаи жизни. И не только себе. Посмотрел на Любовь Орлову, оценивая фигуру, и решил не рисковать. Пусть сама себе выбирает, что ей понравится. А вообще заберу всё, на что никто другой претендовать не будет. Вне лимит пространственного кармана на то и вне лимит — может по случаю пригодиться, а может просто на обмен.

— Помнишь, ты мне обещал, что понесешь мои вещи в своём, этом, как его, инвентаре? — вдруг спросила Любовь Орлова.

— Помню, — согласился я. — И от своих слов не отказываюсь.

— Тогда хочу вот этот сундук, — указала она на предмет.

— Хорошо, — пожал плечами я. — А что в нём?

— Не знаю, — удивила она меня. — Я сам сундук хочу. Буду в нём свои вещи держать.

Ну да, сундук и вправду был хорош. Массивный, из тёмного дуба, с резными узорами по бокам и медными уголками. Крышка чуть выпуклая, но только чуть, почти не заметно. Его и впрямь можно было использовать не только как хранилище, но и как скамью или даже кровать. В таких обычно приданое держат. Хотя, признаться, ни приданого, ни сундуков, в которых его держат, я в жизни не видел — только в книгах да кино.

Но раз появился сундук, очень скоро появятся и вещи, которые надо в нём держать. Учитывая, сколько трофеев нас ждёт впереди, не удивлюсь, если таких сундуков будет не два, не три и даже не десять. Я оказался прав: уже к вечеру у неё было два похожих сундука. Всего два. Скромненько.

На самом деле не так уж и скромненько. Ещё когда брал в инвентарь понравившийся ей стол, объяснил своей спутнице разницу между лимитированным и нелимитированным пространством. Так что оба сундука отправились в основной пространственный карман. Остальная часть трофеев, доставшихся Любви Орловой, отправилась во вне лимит.

Девушка тем временем деловито составляла список своего имущества. К каждому предмету она прикрепила бирку — простую бумажную записку с именем. И тут я обнаружил одну интересную вещь. Читать книги, папки или другие документы, находящиеся во вне лимите, я не могу. Текст как бы есть, но его при этом нет. Но если мысленно обращаюсь к конкретному объекту — например, представляю записку с определённой надписью или даже саму надпись, — то обязательно её нахожу. Даже если сами слова прочитать не могу, чувствую её присутствие в пространстве инвентаря.

Это было странно, но в то же время удобно. Как будто у меня появился внутренний компас, который ведёт к нужному предмету сквозь хаос хранения. А хаоса там уже хватает.

Ха, так ведь и книги находить можно! И почему я раньше до этого не додумался? Впрочем, понятно почему: все книги я сразу же перетаскивал в основное пространство, так что искать их не требовалось. Зато сейчас, когда их у меня стало больше, можно поэкспериментировать. Главное — не забыть.

Хотя зачем что-то не забывать и откладывать на потом? Просто подумал — и сделал. Переместился к себе в пространственный карман. Уже несколько раз замечал за собой такое: могу в любой момент «свалить» в инвентарь и заняться там своими делами, а вернуться буквально через секунду — незаметно для окружающих.

Пока что только для одной-единственной «окружающей», но сама тенденция проглядывается. Уже давно сбился со счёта, сколько времени там провёл. Да и, честно говоря, изначально не собирался ничего подсчитывать. Поначалу переживал, что так увеличиваю срок испытания, но постепенно перестал.

Так, что у меня там было?

— «Таинственный остров» Жюля Верна, — произнёс я вслух.

Знаю, что произносить вслух необязательно, но это уже привычка. Всё равно меня тут никто не видит и не слышит. Нужную книгу я сразу почувствовал во вне лимите. Извлёк её в основное пространство. Да, та самая книга. Однако эксперимент нельзя назвать чистым. Я просто точно знал, что она там есть. Возможно, сработало именно это.

Решил попробовать ещё раз — с тем, в чём не уверен. Закрыл глаза, представил себе потрёпанную брошюру с неразборчивым заголовком. Что-то из технической литературы, попавшейся мне среди трофеев. Не помню ни названия, ни автора — только общий облик: желтоватые страницы, рваный корешок, схема на обложке.

Сосредоточился. Протянул мысленную руку во вне лимит. Ничего не получилось. Выходит, так это не работает — нужна хоть какая-то конкретика.

Тогда попробуем ещё раз:

— Карл Маркс… Фридрих