Товарищ Гроза. Книга 1 - Милослав Григорьевич Князев

самый чемодан. Потертый, кожаный, с медными уголками и массивным замком. Внутри — пачки ассигнаций. Бумага ещё крепкая, печать чёткая, но… бесполезная. Как музейный экспонат — да, как платёжное средство — нет.

Но я отвлёкся. Настоящая касса банды где-то тут — просто обязана быть. Вот если бы главарь отсиживался где-нибудь в другом месте, а сюда только иногда приходил, тогда да — деньги были бы в ином месте. Но поскольку он обитал тут вместе со всеми, то и заначку надо искать тут же.

На самом деле несколько мелких заначек мы и так уже нашли. Однако это были именно мелкие заначки — явно чьи-то личные излишки из числа рядовых членов банды. Где же основная касса?! Савелий в этом смысле нам ничем помочь не мог. Он никогда не был членом банды — скорее посредником. Да и далеко не каждый член банды будет знать, где хранятся основные деньги. А они просто обязаны быть.

Контрабандисты, понятно, могут работать и по бартерной схеме. Но чаще всего — всё-таки за деньги. Схема простая: в одной стране купил; через границу перетащил; продал — и уже там что-нибудь купил; перетащил обратно. Для такого нужен оборотный капитал. И то, что в последнее время они переквалифицировались в бандитов, ничего не меняет: контрабандой заниматься не перестали. Даже наоборот — у бандитов касса может быть и больше.

Начали ещё раз обыскивать уже проверенную землянку. А она, между прочим, большая — многокомнатная и даже многоуровневая. В такой спрятать можно много чего и где угодно. И где-то здесь должно быть то, что мы ищем.

Мало того, пришлось по новой вытаскивать всё имущество, которое мы уже упаковали по разным складским помещениям. Та ещё морока: вынести, проверить каждую комнату, занести обратно. Движения однообразные и было бы утомительными, если бы не мой инвентарь. Но ничего не поделаешь — сами виноваты, что не подумали раньше. Теперь приходилось расплачиваться временем и силами за собственную недальновидность.

Начали с полов, которые местами даже прибиты не были. Подняли несколько досок — скрипнули, но поддались легко. В первую очередь под ними оказалось несколько тайников. Хотя, по правде говоря, это были вовсе не тайники, а просто места для хранения. А ещё — специальные ямы для накопления грунтовой воды. Ничего особенного там не нашлось: лишь несколько врытых бочек с продуктами да всякая мелочёвка, пропущенная нами при первом обыске. Засохший хлеб, старые тряпки, пара заржавевших ножей. Но не деньги.

Перешли в личные апартаменты главаря. Здесь ещё совсем недавно всё выглядело куда солиднее: кровать с периной, стол с резными ножками, шкаф с зеркальной дверцей. Даже лампа с фарфоровым основанием — роскошь по местным меркам. Сейчас, освобождённая от мебели, комната смотрелась иначе. Обыскивали тщательно, не пропуская ни сантиметра. Если не тут, то уже нигде не найдём. Поднял половицы — пусто. Простучал стенки — глухо, ровно, без намека на пустоту. Да и с какой стати оно должно было что-либо дать? По бревну сколько ни стучи — результата не получишь. Есть за ним пустота или нет — звук будет одинаковый. Присел, провёл рукой по стыкам брёвен. Одно чуть выступало вперёд. Надавил — не поддаётся. Попробовал расшатать. И вдруг — лёгкое движение. Намертво ли оно в землю вросло или шевелится? Оказалось — шевелится.

Два бревна отошли как одна дверь. Открылась довольно крупная, вернее, длинная ниша, уходящая вглубь стены. Внутри — один чемодан, обит кожей, с медными уголками, и ещё несколько небольших сундучков, несколько коробок разных размеров и два каких-то странных плоских ящика. Касса была извлечена наружу — не просто в комнату землянки, а на поверхность, под солнце. Разложили всё на уже привычном брезенте, расстеленном прямо на траве.

Основной валютой оказались советские рубли. Что более чем логично: где бы ни крутились деньги этой банды, СССР оставался ближайшим и самым активным торговым партнёром.

Следом шли польские злотые — причём двух видов. Довоенные, с портретами королей и старинной вязью, и современные, попроще. Зачем тут хранятся довоенные — я так и не понял. Толку от них ничуть не больше, чем от царских ассигнаций. Разве что выбрасывать жалко. Может, кто-то из банды держал их как память? Или надеялся когда-нибудь обменять по ностальгическому курсу?

Следующая по значимости валюта — германские марки. Тут тоже всё более чем понятно. Та же Польша сейчас только формально вроде как независима, а на деле находится под полным контролем Германии. Немецкие деньги там, скорее всего, берут даже охотнее, чем польские. Купюры с готическими шрифтами и строгими линиями выглядели солидно, почти угрожающе.

Потом нашлись английские фунты — совсем немного, но были. Что тоже логично: сейчас главная мировая валюта именно они, а не американские доллары. Фунты лежали аккуратно, будто их берегли как резерв на крайний случай. А вот долларов, кстати, совсем не было. Зато нашлись какие-то бумажки, принадлежность которых я не смог опознать. Да, если честно, не особо и пытался — этих фантиков было совсем мало.

Следующий по значимости «валютой» было золото — причём в двух разных видах. В первую очередь — золотые монеты. Отдельная шкатулка (или, точнее, небольшой сундучок) была доверху набита ими. Преобладали николаевские и советские червонцы — тяжёлые, с чётким тиснением, от которых даже в полумраке словно исходило приглушённое сияние, а уж на солнце тем более. Но попадались и другие: редкие иностранные экземпляры с незнакомыми гербами и датами, видимо, собранные по случаю. Их было совсем немного — скорее как диковинки, чем как расчётное средство. Но лежали почему-то вместе со всеми.

Два других сундучка хранили драгоценности и «всякую прочую ювелирику». И тут уж накопилось изрядно — если не сказать много. Переливались гранями бриллианты в кольцах и брошах, тускло мерцали золотые браслеты, звенели тонкие цепочки, лежали россыпью перстни с цветными камнями — рубинами, сапфирами, изумрудами. Во всяком случае я надеюсь, что камни именно такие, в этом времени всяких сваровских пока не придумали. Были и более простые вещи: серебряные ложки, портсигары, даже пара старинных часов с инкрустацией. Это всё лежало в простых коробках.

Если золотые монеты ещё можно было условно причислить к платёжному средству — их при нужде легко обменять или использовать как универсальный эквивалент, — то это явно было награбленное. Не товар, не коллекция, а именно добыча: вещи, вырванные из чужих жизней, лишённые истории и прежних хозяев.

Ещё тут оказались целых две колоды шахмат. Как раз в тех двух странных плоских ящиках. Зачем они вообще хранились в