Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

шахт валил красный пар. Гедимин взял свободный шланг и забрался на обшивку реактора. Её приходилось срезать аккуратно, без плазмы, узким лучом резака; теперь сармат тщательно заливал меей образовавшиеся выемки. Дозиметр показывал, что девяносто девять процентов ирренция из корабля извлечены, то, что осталось, — пыль на палубах и обшивке и несколько сотен атомов внутри уранового слоя. Гедимин следил за ними, надеясь, что без поддержки извне они быстро распадутся, и синтез прервётся, не начавшись.

— Тески, приём, — услышал он усталый голос Кенена. — Выливайте всю мею — и мы едем на базу. Я договорился. Два корабля отсюда вывезут, и с ними будем работать дальше. Реактор решено утилизировать. Кто видел, что произошло?

— Я, — отозвался Гедимин, прислушиваясь к шелесту в наушниках. Больше не ответил никто.

— Сармат со сломанным плечом видел, — продолжил он. — И Иджес. Он был там…

— Heta! — быстро прервал его Кенен. — Мадик, принимай бригаду Джеда. Он мне нужен. Джед, сворачивайся и топай на дезактивацию. У выхода встретимся. Рот держи закрытым. Ясно?

Гедимин сердито сощурился. «Опять странности,» — думал он, спускаясь с корабля и возвращая перекрытый шланг на базу. «Не спросил, что с Иджесом…»

Под рёбрами ворочалось что-то острое и холодное, мешая дышать. Сармат прижал руку к левому боку и побрёл к модулю дезактивации, надеясь, что слова Кенена смогут что-то сделать с этой болью. «Скафандр не повреждён. Ударной волны не было. Должен был выжить…»

Кенен сцапал его за локоть и, издав протяжное шипение, потащил к припаркованному поблизости флипперу.

— Жив? — спросил Гедимин.

— Жив, — отозвался Кенен. — Куча переломов, трещина в черепе.

— Я пойду к нему, — сказал ремонтник.

— Не сейчас, — Кенен, не оборачиваясь, мотнул головой. — Не мешай доктору Фоксу. Он позовёт, когда будет надо.

Флиппер плавно притормозил у главного шлюза сарматской базы, и Кенен, спрыгнув на обочину, повёл его к открытому люку. Вторую крышку он открывать не стал и шикнул на Гедимина, потянувшегося к рычагу.

— Вот так, — дождавшись, когда первая крышка закроется, он отключил коммутатор и снял шлем. — Теперь говори, что там было. С Саргеленом я уже говорил. Он видел взрыв, больше ничего.

Гедимин болезненно поморщился.

— Иджес. У него отключился светодиод. Сигнал, что излучение… — он глубоко вдохнул, пытаясь разомкнуть невидимый обруч на рёбрах. — Что опасности нет. Он замер, а потом рука дёрнулась…

— Tza hasesh, — пробормотал Кенен, меняясь в лице. — Уверен? Иджес — виновник взрыва?

Гедимин кивнул.

— Слушай сюда, — Кенен неожиданно крепко вцепился в его плечо и дёрнул сармата к себе. — Ничего не дёргалось, ясно? Он резал точно по разметке. Процессы внутри корабля привели к взрыву. Это несчастный случай, понял? Случайность. Иджес пострадал от случайного взрыва. Запомни и повтори!

Гедимин растерянно мигнул.

— С нас сдерут за разрушенный корабль! — Кенен по-звериному оскалился, глядя сармату в глаза. — Нельзя дать им понять, что тут есть наша вина! Саргелен уже знает, что нужно говорить. Иджесу расскажет доктор Фокс, он обещал. Тебя тоже допросят — ты был ближе всех. Понял, как надо отвечать?

Сармат угрюмо сузил глаза.

— Ладно, — он стряхнул с плеча руку Кенена и развернулся к выходу. — Где скафандр Иджеса?

Кенен мигнул.

— Зачем тебе?

— Светодиод, — буркнул сармат. — Надо сменить. Давно было надо. Не уследил.

17 июня 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Перетёршийся провод,» — Гедимин тяжело вздохнул и на секунду стиснул зубы, сдерживая рвущиеся из горла ругательства. «Всего-то навсего — один гребучий провод… Почему не проверил перед выходом⁈»

Теперь-то все провода были в порядке — вся система, оповещающая Иджеса о радиационной опасности внутри его скафандра, была в порядке, хоть сейчас на выставку, и прервать её работу мог разве что ядерный взрыв. Вот только скафандр вместе со своей идеальной системой висел на стапеле в цеху, и некому было его надеть и оценить работу Гедимина.

— Ну хватит, Джед! — послышалось в наушниках — судя по голосу, Кенен с трудом сдерживал раздражение. — Не пыхти, меня сдувает!

«Альби» летел по западному шоссе, и его пилот высматривал среди перекрытых переулков такой, куда можно свернуть. На западной окраине было какое-то сборище — Гедимин сильно не вникал, но видел мелькающие транспаранты, жёлтые экзоскелеты полицейских и дежурящие у обочины броневики. Часть улиц перекрыли, и Кенен, проезжая мимо них, сердито фыркал в респиратор.

Мимо промчался знакомо окрашенный флиппер; пилот на лету вскинул сжатый кулак. Гедимин обернулся, но юркая машина уже скрылась в каком-то из переулков с односторонним движением.

— Веди себя тихо, Джед, — предупредил Кенен, оставив флиппер под присмотром патрульных на посту перед входом в госпиталь. Гедимин сердито сощурился, но промолчал.

… — Мне дорогого стоило притащить сюда только Джеда, — рассказывал Кенен вежливо слушающему Питеру, пока Гедимин обвязывал ступни клеёнкой и пытался вытереть весь скафандр одной спиртовой салфеткой. — Многие рвались увидеть наших раненых друзей. Стоит бросить клич — и набьётся полный фургон. Я решил, что столько сарматов твой госпиталь не переживёт.

Питер неопределённо хмыкнул.

— Передайте вашим сарматам, что через пару дней Иджеса и Саргелена переведут в общую палату. Там их можно будет посещать хоть каждый день. Только предупреждайте меня о визите — хотя бы за час, чтобы я успокоил персонал.

Он ловко выхватил у Гедимина остатки салфетки и бросил в утилизатор.

— Думаю, лучше будет пройти газовую дезинфекцию в санпропускнике. Вам с этим проще — ваша броня гладкая и ничего не впитывает. Кенен, вы идёте с нами?

Тот качнул головой, переводя взгляд на автомат с кофе и бургерами.

— Не буду смущать Джеда, в такие моменты он легко выходит из себя. Иди, Джед, и постарайся ничего там не сломать.

…Иджес лежал на очень длинной кушетке, прикрытой матрасом полуметровой толщины.