Черкес 2. Барочные жемчужины Новороссии - Greko

Возникла неожиданная проблема. Оказалось, что у татарской сакли нет четвертой стены. Просто пристройка к скале или холму. В случае с каскадом из бунгало — не страшно. Но с домом Марии все не так просто. Стропила для черепичной крыши на землю не обопрешь. Решили соорудить из дерева водоотвод и заднюю стенку, но оставить в ней дверь в то, что раньше татарам заменяло погреб — в здоровенную нишу, выдолбленную в скале. Будет Ване где запас хранить!

Затягивать с крышей не стоило, чтобы сохранить глинобитные полы. Пока они пострадать от дождей не успели. В жарком климате такие полы — неоценимая вещь. Прохладные! И унтер-офицеры это понимали куда лучше меня. Путаться у них под ногами не хотелось. Лишь попросил наметить фронт работ для Шеломо. На том и расстались.

Поскакал в Ялту, в таверну к стряпчему. Уже должен был вернуться из Симферополя с нужными бумагами. Княгиня княгиней, но как-то боязно раскидываться деньгами на пустом месте.

В таверне меня ждали. Не только Померанцев, но и Умут-ага. Он терпеливо сидел за столом, пока я работал со стряпчим. И даже когда я вышел от него, Умут не бросился ко мне, соблюдая конспирацию.

— Через двадцать минут на старом месте, — шепнул ему, проходя мимо.

Умут кивнул, встал из-за стола.

…Женщины были заняты хозяйством. С утра еще распотрошили все одеяла. Вынули из них, промыли и просушили баранью шерсть. И теперь сидя на земле вокруг полотнища, на котором лежала эта шерсть, взбивали её длинными палками.

— А Янис где? — спросил подойдя.

— С Иоанисом в подвале, — ответила сестра.

— Что он там делает? — удивился я.

— А что он там может делать после того, как ты подарил моему непутевому два пуда сахара? — заворчала Варвара. — Учит теперь мальчика самогонку гнать!

— Ну, это всегда в жизни пригодится! — решил я. — Сестра, одевайся, нужно одно дело решить.

— Со стряпчим? — спросила сестра, вставая.

— Да.

Сестра пошла переодеваться. Я заглянул в подвал.

— Коста! — обрадовался Ваня. — В самый раз подошел! Давай, сними первую пробу.

— Спасибо, Иоанис! Сейчас не могу. Янис, пойдем. Ты мне нужен.

Сестра была уже готова.

— Мы на полчасика. — предупредил я Эльбиду и Варвару.

— Сколько нужно, столько и делайте свои дела! — успокоила кума.

По дороге к таверне сестра ни о чем не спрашивала. Было видно, что порывалась, чувствуя, как обычно, по моему состоянию что-то необычное и из ряда вон выходящее, но сдерживала себя. Когда подошли к таверне и я повел их в обход, сестра бросила на меня недоуменный взгляд.

— Все хорошо, сестра! Ты только не волнуйся!

Обошли таверну. Шли к знакомым валунам. Умут, видимо, услышав наши шаги, не выдержал, выглянул из-за каменюки…

Янис опередил всех.

— Папа! — крикнул племянник и бросился к отцу.

У сестры и Умута подкосились ноги. Он присел, разведя руки, готовые к объятьям. Шаг навстречу он сделать не смог. Сестра вскрикнула, оперлась на меня. И сейчас была похожа на рыбу, выброшенную на берег — хватала ртом воздух. Наконец, совладала с собой. Бросилась к мужу. Оба они уже рыдали. И все трое говорили хором. Умут уже держал сына на руках и крепко прижимал к себе сестру. Не переставая, целовал их поочередно.

И какая бы у человека не была нервная система, но смотреть сейчас на них без слез было невозможно. Я огляделся, думая куда себя деть. Посмотрел вверх на строящуюся церковь. Пошел к ней. Когда проходил мимо своей семьи, Умут бросил короткий и полный благодарности взгляд.

— Я подойду через десять минут, — шепнул ему.

— Благослови тебя Аллах! — кивнул он мне в ответ.

Я поднялся к храму, обошел по кругу. Потом сел подле. Думать ни о чем не хотелось. Просто смотрел на церковь, которая через век — чуть больше или чуть меньше — исчезнет с лица земли. Безусловно, мысли в голове порывались слепить нечто глубоко философское и пафосное, соответствующее моменту. Но я их отгонял. Думать не хотелось. Даже о трудной дороге к храму…

Когда я подошел к семье через десять минут, все уже более-менее успокоились. По-прежнему не размыкали объятий. Сестра, не переставая, всхлипывала. Умут гладил её по голове. Оба с улыбкой слушали Яниса, который рассказывал все подряд. Увидев меня, сестра вскочила, бросилась на шею. Опять зарыдала.

— Ну, ну, сестра! Все же хорошо! Перестань, прошу тебя! А то и я сейчас заплачу!

— Да, да! — сестра засмеялась, начала вытирать слезы.

Умут встал. Все замолчали, смотрели на меня.

— Янис, пойдем домой! — я протянул племяннику руку. — Папе с мамой нужно обсудить очень важные дела! Нам нельзя им мешать. Завтра мама вернется, и вы снова будете вместе. Хорошо?

— Да, дядя!

Умут и сестра расцеловали Яниса. Оба понимали, что слова сейчас не нужны. И не стали комментировать намек на подаренную им ночь. Просто с благодарностью мне кивнули.

Мы пошли с Янисом к дому. Тут я вспомнил.

— Умут!

— Да! — он слегка напрягся.

— Очень прошу тебя: не надевай больше здесь эти желтые сапоги!

— Обещаю, шурин! — рассмеялся Умут.

По-моему, он тут же забыл о своем обещании…

…Когда подошли к дому, все уже сидели за столом.

— А где Мария? — удивилась Эльбида.

— Она со своим мужем, с отцом Яниса, — я был совершенно спокоен.

Пока все переваривали сказанное, уселся рядом как ни в чем не бывало.

— Сначала, прошу вас, выслушайте меня, а потом решайте…

Я им все рассказал. Мне было легко. Я ни разу не покривил душой. И в основном я говорил не о том, как Мария и Янис любят Умута. Я говорил о том, как изменялось мое отношение к нему: от первой мысли, что он, в общем-то, неплохой мужик, до момента, когда я признался себе, что он мне очень нравится и как человек, и как муж моей сестры, и как отец моего племянника. И о том, что Умут-ага на все готов ради Марии и сына. И о том, какие слова он мне сказал, достойные высечения на камне.

Ваня, Эльбида и Варвара слушали молча.

— Иоанис, Эльбида, Варвара, вы для нас стали родными. Если вы решите, что мужу моей сестры здесь не