Олегархат им. тов. Сталина - Квинтус Номен

деревнях продолжилось массовое строительство нового жилья с упором на дома, предназначенные для семей с детьми. Дома, строящиеся по простому принципу: чем больше в семье детей, тем больше дом и тем больше в этом доме удобств.

Строители и архитекторы из КПТ с собой принесли много уже готовых проектов именно «сельских домиков», слегка из доработали «под корейскую действительность» — и сейчас именно такие домики массово строились (точнее даже, достраивались) в многочисленных деревнях по всей стране. Достраивались потому, что очень много где еще до того, как снег выпал, были выстроены бетонные литые каркасы этих домов, а теперь крестьяне неторопливо заполняли проемы кирпичом и ставили окна с дверями. Почти так же, как и в СССР это проделывалось, с той лишь разницей, что вместо брезента на время строительства проемы в стенах тут завешивались циновками, а внутри этих «шатров» освещение производилось уже диодными лампочками. Ну, про лампочки — это вообще «временная специфика Кореи», товарищ Ким сразу, как заработал завод в Пхеньяне, распорядился продажу ламп накаливания по всей стране прекратить: он очень экономил киловатты. Даже не то, чтобы экономил, а «давал возможность людям теми же киловаттами освещать больше домов»

«Доработка» проектов в основном свелась к тому, что в железобетонных каркасах было существенно увеличено количество арматуры (все же здесь землетрясения вполне вероятны) и вместо примыкающих к жилым помещениям хлевов и курятников там ставились… даже не могу точно это охарактеризовать: в общем, помещения с наполовину стеклянными стенами (кирпич или камень там был лишь примерно на метр от земли) и даже со стеклянной крышей, но вот теплицей или зимним садом это точно не было. Такое застекленное хозяйственное помещение (хотя при желании там и что-то выращивать было не особенно трудно). Причем, хотя со стеклом пока еще были очень серьезные проблемы и большая часть таких помещений стояла незастекленной, использование там поликарбоната даже не рассматривалось. В том числе и потому, что именно здесь ставились отопительные печи, работающие главным образом на дровах. На пеллетах, и в горной части страны это были «серые» кукурузные пеллеты.

Кстати, Магай Хён мне подробно перевела объяснения вызванного мною корейского энергетика о причинах, почему они антрацитовую пыль на угольные электростанции не пускают, а кусковой антрацит перед сжиганием отдельно в пыль перемалывают. Оказалось, что «вторичная пыль из отвалов» содержит слишком много золы, иногда вообще до двадцати процентов, и эта зола в высокотемпературном угольном котле большой электростанции плавится и зашлаковывает топки. А вот в котлах домашних, отопительных, или на небольших «сельских» электростанциях зола остается золой и ее крестьяне или сельские истопники легко из печей выгребают ручками. Ну а про то, что пеллеты с добавлением антрацита греют лучше, я уже и сама знала.

Однако энергетика я вовсе не про пеллеты пытать собиралась, когда его пригласила, а «прояснить общие вопросы с производством электроэнергии». Потому что за лето в стране было выстроено малых ГЭС общей мощностью слегка за сотню мегаватт, однако все они прекрасно работали в сезон дождей, а уже к ноябрю производство электроэнергии на них сократилось втрое, и меня сильно интересовал вопрос о том, что будет с электричеством зимой. И он (между прочим, ведущий инженер корейского аналога советского Главного диспетчерского управления) сказал, что падения производства энергии не ожидается, поскольку одновременно с сокращением производства ее на гидростанциях увеличивается выработка на «дровяных» сельских станциях. Их как раз в начале ноября и массово запускать начали после «летнего простоя», а запасов пеллет должно хватить еще месяца на три. К тому же за эти три месяца их еще наделают: как раз лесорубы много дровишек произведут, так как сейчас при рубке «деловой древесины» все отходы рубки собираются и направляются на пеллетные заводики.

В Корее была странная связь между объемом производства электричества и количеством добытого угля: в районе Анджу шахты, в которых добывался бурый уголь, были очень сильно обводнены и без непрерывной работы насосов там уголек добывать было практически невозможно — но и добытый уголь было нельзя на электростанции направлять, в смысле сразу его в топках жечь: он был очень мокрый. Не влажный, а именно мокрый, и, хотя уже потихоньку при угольных электростанциях и ставились линии по сушке этого угля, пока еще процесс находился лишь на начальном этапе, а раньше бурый уголь, добытый зимой, просто «ждал лета», когда он все же сможет достаточно подсохнуть, или лежал в сараях сельских тружеников, высыхая под крышей. Так что наличие дополнительного электричества зимой давало возможность побольше накопать угля… чтобы летом из него электричество получить.

Заодно товарищ мне напомнил, почему «дровяные» электростанции общей мощностью мегаватт под семьдесят электричества производят больше, чем ГЭС за сто: гидростанции-то работали «на пике потребления», а дровяные — вообще круглосуточно. Что было и с точки затрат топлива правильно, и с точки зрения чистой энергетики: зимой потребность в электричестве заметно возрастала. Ну а пики… здесь это решалось просто: предприятия большей частью работали «по индивидуальным графикам» и, допустим, швейные и обувные фабрики зимой работали в основном вообще ночами…

Меня же вопросы производства электричества интересовали больше с точки зрения производства ТНП: как раз в конце ноября должна была заработать фабрика по производству пылесосов и мне нужно было спланировать, куда направлять ее продукцию. То есть в СССР все выпущенные пылесосы народ раскупил бы со свистом, но и корейцев оставлять в пыли и грязи было бы неверно. А еще готовилось производство холодильников, ряда совершенно электрических машин для сельского хозяйства — так что мне нужно было знать о доступности энергии в Корее буквально все. Потому что от наличия энергии зависело в том числе и какие заводы мне нужно было заказывать у капиталистов, а от этого, среди всего прочего, зависела и сила советского «удара» по врагам…

Заводы (то есть комплектное оборудовании для заводов) буржуи в СССР продавали с удовольствием. Не любое, конечно, но «промышленный ширпотреб» продавали, однако эти буржуи зорко следили, чтобы эти станки шли именно на советские заводы, а не тем же китайцам или корейцам. Однако поставки на «советские заводы в Корее» они произвести соглашались, и я организовала в Корее сразу пять таких заводов. Один — небольшой заводик по производству небольших сельскохозяйственных мотоблоков, один — очень большой кирпичный завод по выпуску силикатного кирпича, среднего размера заводик, производящий тракторные прицепы и два завода по выпуску электромоторов. То есть на самом деле один делал разные вентиляторы, а второй — водяные насосы, однако цеха, производящие сами моторы, были «непропорционально большими», но