Двойник короля 14 - Артемий Скабер

врага платить за свои ошибки! — закончил адвокат. — За то, что превратил дипломатический скандал в стратегическое преимущество для нашей страны.

Сюсюкин начал ходить по залу, как лектор перед студентами:

— Господа присяжные, давайте разберём ситуацию по порядку. Граф отправился к туркам для переговоров, турки попытались его убить. Это casus belli, повод для войны.

Он поднял палец:

— Но Магинский не стал рвать переговоры, не стал требовать возмездия. Вместо этого он сумел превратить нарушение в выгоду для России.

Второй палец:

— Получил от врага земли и немедленно создал из них русскую крепость.

Третий палец:

— Женился на дочери султана и обеспечил дипломатические гарантии безопасности.

Сюсюкин опустил руку:

— Это называется предательством? Или блестящей дипломатией?

Шереметев кивнул — едва заметно, но я это увидел. Багратион тоже выглядел задумчивым. Нессельроде что-то записывал.

— Но обвинение утверждает, — продолжал адвокат, — что граф действовал в сговоре с генералом Ростовским, что они вместе предавали интересы империи.

Сюсюкин усмехнулся:

— Интересно. А кто дал графу задание ехать к туркам? Кто поручил ему вести переговоры?

— Генерал Ростовский, — нехотя ответил Каменев.

— Точно. И когда граф вернулся с результатами, кто первым доложил императору о достигнутых договорённостях?

— Тоже Ростовский.

— А кто рекомендовал графа к награде за успешную дипломатическую миссию?

— Ростовский, — процедил майор сквозь зубы.

— Странные предатели, — покачал головой Сюсюкин. — Сначала выполняют задание командования, потом честно докладывают о результатах, а после представляют подчинённого к награде. Где тут предательство?

Он подошёл к столу обвинения:

— Господин Каменев, вы сказали, что генерал Ростовский лишён звания. А за что именно?

— За связи с врагом! — рявкнул майор.

— Конкретнее. Какие именно связи? Какие нарушения?

Каменев замолчал. Сюсюкин ждал.

— Отвечайте! — потребовал адвокат. — За что лишили звания героя Отечества?

— Я… Я не знаю подробностей, — пробормотал майор и чуть улыбнулся, как будто, что-то скрывал.

— Не знаете? — Сюсюкин изобразил удивление. — Тогда на основании чего вы утверждаете о его предательстве?

— Это… Это государственная тайна!

— Удобно, — кивнул адвокат. — Обвиняете человека в измене, но доказательства засекречены. А может, их просто нет?

Сюсюкин повернулся к присяжным:

— Господа, я утверждаю, что генерал Ростовский стал жертвой дворцовых интриг, что его убрали не за предательство, а за успех. За то, что сумел закончить войну с минимальными потерями.

Он сделал паузу:

— И графа Магинского тоже пытаются убрать за успех. За то, что сумел превратить поражение в победу.

— Протестую! — вскочил Каменев. — Это домыслы!

— Принимается, — кивнул судья. — Защита, придерживайтесь фактов.

— Хорошо, — согласился Сюсюкин. — Тогда факты.

Он подошёл ко мне:

— Граф, скажите честно, вы когда-нибудь передавали туркам секретную информацию?

— Никогда.

— Получали ли от них деньги или ценности за какие-либо услуги?

— Нет.

— Действовали ли против интересов Российской империи?

— Ни разу.

Сюсюкин повернулся к залу:

— Вот они — факты. Граф служил честно, воевал храбро, вёл переговоры успешно. И что получил в награду? Обвинение в измене!

Адвокат подошёл к присяжным:

— Господа, если мы осудим человека за то, что он слишком хорошо служил Отечеству, то кто захочет служить вообще?

Вопрос повис в воздухе, присяжные переглядывались. Атмосфера в зале изменилась.

Каменев понял, что теряет инициативу, вскочил со своего места:

— Это всё слова! — выкрикнул он. — Где доказательства верности? Где гарантии того, что Магинский не предаст?

Сюсюкин улыбнулся:

— Доказательства? Пожалуйста.

Он подошёл к своему столу, взял папку:

— Граф, сколько русских солдат сейчас находится на ваших турецких землях?

— Около восьмисот человек.

— Кто их командир?

— Полковник Соколов, назначенный генеральным штабом.

Это мне сообщил князь.

— Кто снабжает их провиантом и оружием?

— Я. За свой счёт.

— Сколько это стоит в месяц?

— Около пятидесяти тысяч рублей.

Это тоже уже всё провернули. Информация, что мне будут платить за размещение войск, засекречена.

Сюсюкин повернулся к присяжным:

— Господа, вы слышали? Граф содержит русский военный гарнизон за собственные деньги. Это поведение предателя?

Шереметев покачал головой. Багратион что-то пробормотал себе под нос. Нессельроде записал цифру.

— У меня больше нет вопросов к графу, — объявил Сюсюкин. — Но есть вопросы к обвинению.

Он повернулся к Каменеву:

— Господин майор, а вы сами воевали с турками?

— При чём тут это?

— Отвечайте на вопрос.

— Нет, не воевал.

— А участвовали в дипломатических переговорах?

— Тоже нет.

— Тогда на основании чего вы судите о действиях графа?

— На основании фактов!

— Каких именно? — Сюсюкин достал блокнот. — Назовите хотя бы один факт, доказывающий измену.

Каменев молчал.

— Не можете? — адвокат закрыл блокнот. — Тогда о чём речь?

Он обратился к судье:

— Ваша честь, обвинение не представило ни одного доказательства вины подсудимого. Всё строится на домыслах и предположениях.

— Возражение! — крикнул Каменев. — Факт получения наград от врага говорит сам за себя!

— А факт размещения русских войск на этих землях о чём говорит? — парировал Сюсюкин.

Майор снова замолчал. А адвокат подошёл к присяжным:

— Господа, защита утверждает: граф Магинский не только не предавал Россию, но и служил ей сверх всякой меры. Рисковал жизнью, тратил состояние, жертвовал личным счастьем — всё ради блага империи.

Он сделал паузу:

— И если мы накажем такого человека, то пошлём сигнал всем остальным: не служите слишком хорошо, не рискуйте слишком много, не добивайтесь слишком больших успехов, а то объявят предателем.

Сюсюкин вернулся к своему столу:

— У защиты больше нет вопросов.

Зал гудел. Настроение изменилось кардинально — теперь многие смотрели на меня не как на предателя, а как на героя. Но я знал: это только начало. Главные козыри у нас ещё впереди.

Каменев поднялся со своего места. Лицо его было красным от злости. Майор понимал: защита переворачивает дело с ног на голову. То, что час назад выглядело как предательство, теперь походит на героизм.

— Всё это красивые слова! — выкрикнул он. — Но факты остаются фактами!

Обвинитель подошёл к своему столу, схватил папку с документами. Руки его дрожали от ярости.

— Граф Магинский получил награды от врага! — продолжал он, размахивая бумагами. — Это неоспоримый факт! И никакие оправдания не изменят сути. Никто не получает награды от врага. Только