Сад эдельвейсов - Лили Мокашь

другом месте, для сохранения баланса, начнут прорастать новые деревья. Задача каждой из таких ведьм пытаться поддерживать замысел Матери Природы в более точечном смысле, когда сама высшая сила занята более крупными делами.

– То есть Верховная – это своего рода помощник на побегушках у директора фирмы? – попытался показать главную мысль на более понятном примере Стас.

Папа посмотрел наверх и, покачивая рукой в воздухе, добавил:

– Вроде того, да. Хорошее сравнение, – отец одобрительно кивнул и слегка улыбнулся Стасу. – Место процветает, если Верховная исполняет обязанности. Но если ее нет…

– Все медленно гибнет, – добавила мама и поднялась с дивана. Легким движением она подхватила со спинки дивана сложенный пополам плед, расправила и накинула на плечи. Укутав себя ворсистой тканью, мама направилась к кухонному островку и включила чайник. Кнопка глухо щелкнула. Стеклянные стенки осветила изнутри голубая подсветка.

– Все будут чай?

– А поесть что-нибудь осталось? – с надеждой спросила я, и мама указала рукой в сторону:

– Посмотри в холодильнике.

Не помня, когда последний раз мне удавалось поесть, я с энтузиазмом открыла холодильник, надеясь найти там остатки борща, который приготовила для родителей перед отъездом, но, к моему огромному сожалению, заветной трехлитровой кастрюли внутри не оказалось. Осмотрев содержимое на полках, я надула губы. Готовить толком тоже было не из чего. Большую часть места занимали банки открытых джемов и солений. Само по себе подобное есть как-то странно, да и толком не насытишься.

– А есть хлеб?

Мама потянула дверцу шкафчика, и, прежде чем она ответила, я увидела своими глазами, что внутри ничего нет.

– Вы бы хоть в магазин съездили, купили чего. Дома совсем пусто.

Смешно отчитывать двух взрослых за то, что они не в состоянии о себе позаботиться в простых бытовых вещах. С папой все было более-менее понятно: то на работе поест, то у Каримовых после визита на псарню. А вот каким святым духом питалась мама во время моего отсутствия, ковыряясь разве только в саду при спа-комплексе, оставалось для меня загадкой.

Родители виновато помалкивали. Должно быть, все ждали, когда я наконец начну спрашивать, что между ними происходит, а у меня просто не было сил разбираться еще и с этим. Куда проще было думать в сторону некой глобальной проблемы, чем вновь тонуть в водовороте семейной драмы. Хотя, признаться, со стороны родители выглядели вместе довольно счастливыми. Жаль, что я слишком много теперь знала о трудностях и предательствах, через которые мама охотно провела под руку папу.

Разочарованная, я захлопнула дверцу, даже не пытаясь сделать это тихо. Усталость брала верх, голод злил, а нужные ответы до сих пор не лежали у меня в кармане.

– Окей, – решила я вернуть родителей к теме разговора. – Что Верховная – это очень важная сущность для всего живущего в округе, мы поняли. Но Ксертонь ведь как-то дотянула до сегодняшнего дня?

Стас подошел ко мне и ободряюще погладил по спине. Он словно видел, как мне тяжело, и пытался хотя бы немного сбросить мое напряжение.

– Выходит, не так уж Верховная и нужна, раз все ее восемнадцатилетнее отсутствие Ксертонь живет как жила? – предположил Стас.

– Живет как жила? – воскликнул папа и рассмеялся так, будто ничего смешнее в жизни не слышал. – О, мальчик. Это ты не видел город двадцать, нет, даже двадцать пять лет назад!

Мама подхватила края пледа и закуталась еще плотнее. Мечтательно улыбаясь, она слегка покачивалась корпусом и не моргая смотрела на синий огонек, свечение которого разносилось по всей поверхности воды в чайнике. Мама смотрела на обычный домашний предмет, но в то же время, казалось, находилась далеко в своих мыслях. Возможно даже в воспоминаниях о той Ксертони, когда жизнь была проще, а мир был иным.

– Мы были молоды и так наивны. Считали, что, если убережем своих детей и подарим им шанс на нормальное будущее без бесконечных утаек и свода правил, который больно бьет по рукам, напоминая, что ты – другой, они вырастут счастливее. И вот куда нас это привело. – Чайник закипел, и мама принялась доставать из подвесного шкафа чашки. – Ксертонь действительно медленно затухает, но не настолько, чтобы из-за этого стоило трубить тревогу. Она простоит еще лет сорок, если не больше, прежде чем изменения станут более явными для большинства. Спасибо Владимиру, что в город постоянно идет приток денег и Ксертонь удается искусственно поддерживать. Безусловно, не только доктор внес свой вклад, врачуя совсем безнадежных и заманивая богачей, а вместе с ними и бизнес, в окрестности. Однако человек не всесилен и не может восстановить поток энергии так, как это нужно земле. Прогресс шагнул вперед, но и этого пока слишком мало для того, чтобы заменить магию.

Мама выудила четыре пакетика из чайной упаковки и разложила по чашкам. Вода с журчанием полилась через носик чайника, и в комнате тут же повеяло нотами бергамота и апельсиновой цедры.

– Сколько может прожить один человек? Тридцать лет? Сорок? Шестьдесят? – мама потянулась за сахарницей с длинным металлическим дозатором: – Кому подсластить?

Когда никто ей не ответил, мама пожала плечами и дважды тряхнула сахарницей, заставляя крохотные белоснежные кристаллы слиться с ароматным чаем.

– Ксертонь может перетерпеть век одной Верховной, так мы подумали тогда, и, признаться честно, я до сих пор не жалею об этом решении. Девчонка меньше чем на год старше тебя. Может, она проживет еще восемьдесят лет, а может, угодит под машину, что проедет на красный, – мама подняла две кружки и отдала их папе и Стасу. – Осторожно, горячо.

– Не понимаю, – сказал наконец отец. – Как ты могла на это пойти? Ты же всегда чтила законы ковена.

Мама заглянула отцу в глаза и полным нежности жестом коснулась его щеки. Как кот, папа потерся о ее руку, и на мгновение я поймала себя на мысли, что хотела бы порадоваться за родителей, но не могла.

– Если бы это было действительно так, у нас никогда и ничего не вышло бы. Мы бы не поженились и не родили прекрасную, такую отважную и самостоятельную не по годам дочь.

Папа хмыкнул, словно внутри у него оказалось припрятано достаточно аргументов, чтобы поспорить, но он не стал. Вместо этого отец покосился на меня, не то пытаясь понять мои чувства, не то переживая, что мама слишком активно подчеркивает перемены в доме.

– У судьбы есть свои способы вернуть все на круги своя, как это было, например, с тобой, – продолжила мама и вернулась к кухонному островку за последней кружкой, которая предназначалась мне.

Взяв ее в руки, я тут же ощутила приятное успокаивающее тепло, которое распространялось по