Ланцет и Мейстер. Дело № 1: Ведьмин кот - Дана Арнаутова

— Так точно, герр патермейстер, — кивнул вышедший сразу за ним фон Гейзель и окликнул капрала: — Густав, и еще две недели дежурства этому олуху! Чтоб казарма блестела, а в трактир галопом бегал!

— Так точно, герр капитан! — отозвался уже капрал и, подойдя, влепил Фрицу тяжелую оплеуху, от которой тот едва не ткнулся носом в стол. — Простите, герр патермейстер, моя вина! Недоучил, как себя вести! Виноват, исправлюсь!

Коротко кивнув, инквизитор ушел в главное здание, туда же неторопливо направился капитан, по пути глянув на Стаса, словно хотел что-то сказать, но передумал.

За столом начальство проводили взглядами, еще немного помолчали, а потом Свен уже без прежнего куража сгреб выигрыш и убрал стаканчик с костями. Похоже, азартное настроение у господ рейтаров пропало.

— Ну что, готовься к веселью, — недобро посулил капрал растерянному и обиженному Фрицу. — Если капитан велел, чтоб блестело, значит, сам проверять будет. Вон, у герра дворника эту его швабру попроси, что ли? Да скребок в конюшне возьми! А то с одной тряпкой до ночи провозишься, вы ж там натоптали, собаки свинские, полов из-под грязи не видать!

— Да что я такого сказал? — проныл Фриц, потирая розовую от удара щека. — Матушка всегда так ругалась…

— Дура была твоя матушка, — еще более неприязненно бросил капрал. — Нельзя такого желать ни в шутку, ни всерьез. Понимать надо, где служишь и чем это обернуться может! Ох, не приживешься ты у нас, если таким же дураком останешься!

Поднявшись из-за стола, Фриц еще раз потер щеку, зло глянул на Стаса и буркнул:

— Не надо мне этих выдумок московитских, без них обойдусь!

Ну и славно! Пожав плечами и про себя усмехнувшись над «герром дворником», Стас вернулся к ремонту инвентаря и принялся размышлять. Проклятый кот, значит… кажется, здесь торчат уши его собственной истории, но отрядных расспрашивать бесполезно — при нем они до сих пор молчат, словно воды в рот набрали. Даже Йохан отговаривается, что сам ничего толком не знает! Остается ловить такие вот случайные обмолвки или… или снова пытаться разговорить человека, который точно знает про эту ситуацию все.

Но прежде, сообразив, что Фильц на обед еще не ушел, Стас прислонил обновленную метлу к стеночке и заглянул в допросную.

— Ну чего вам? — встретил его секретарь привычно кислой миной. — Сказал же, после обеда!

— После обеда за прописями, — возразил Стас. — А чай, мыло и табак можно сейчас получить? — И добавил, видя, как секретарь со вздохом подходит все к тому же шкафчику: — Кстати, господин Фильц, а можно заменить чай на кофе?

— На кофе? — Секретарь остановился, уже взявшись за ручку шкафа, подумал и сообщил:

— Теоретически препятствий к этому не вижу, правилами допускается. Просто господа рейтары подобными господскими искушениями не увлекаются, они и чай-то обычно на табак меняют — полностью или частично…

— А можно? — возликовал Стас. — Я бы тогда вместо всего взял только кофе! Очень буду признателен!

— Лично у меня кофе нет, — бесстрастно сообщил Фильц. Посмотрел на Стаса, вздохнул и неохотно сжалился: — Скажите фрау Марте, что я велел выдать вам два фунта зерен. У нее в кухонных запасах точно есть, а я с ней после рассчитаюсь. Что касается табака и мыла, позвольте дать вам совет — не отказывайтесь. Рано или поздно вам понадобится какая-нибудь услуга от горничных или господ рейтаров. Можете, конечно, и деньгами расплатиться, но вам оно нужно? Заплатите один раз — этого будут ожидать постоянно. А так просто угостите парой щепоток табака того, кто идет в город, и вам принесут из лавки или трактира, что закажете. Горничные, опять же, за кусок мыла оставят теплой воды для умывания или погладят рубашки… Они, конечно, и так это сделают, если потребуете, вы же гость…

— Но сделать можно по-разному, — кивнул Стас. — Спасибо, господин Фильц, я вас понял! С удовольствием воспользуюсь советом!

Дополнительной порции кофе, на которую можно сменять табак и мыло, жаль было просто до одури! Стас примерно перевел фунты в граммы и понял, что для него это ни о чем! Значит, нужно либо подкупать за свой счет, либо жестко экономить, позволяя себе по чашечке в день, либо искать какие-то альтернативные пути добычи.

Фильц, посмотрев на него со снисходительным одобрением, выложил из шкафа два свертка, упакованных в серую оберточную бумагу. От одного резко пахло табаком, и отнюдь не дорогими папиросами Отто Генриховича, второй вонял дегтярным мылом. Ну да, а чего ты ожидал, Станек, от стандартного гособеспечения? Элитного качества, что ли?! Надейся, что хотя бы кофе окажется терпимым!

— Раз уж вы здесь, можете и эти свои… прописи забрать, — сообщил секретарь, возвращаясь за стол. Стас даже удивился такому великодушию и заподозрил какой-то подвох. — Еще не хватало, чтобы вы снова являлись после обеда, отлынивая от работы!

А нет, все в порядке, показалось!

Вслед за пухлой, сшитой вручную тетрадью Фильц пододвинул к нему баночку из темного стекла, в которой что-то плескалось, небольшой ножик с узким лезвием и пучок белых перьев, перевязанных ниткой, брюзгливо сообщив:

— Половину я очинил, извольте на них посмотреть и в дальнейшем действовать по образцу. Вы же правша, насколько я понимаю?

— Я амбидекстр, — ошеломленно пробормотал Стас. — Ну это… обеими руками действую одинаково. Господин Фильц, скажите честно, вам от меня что-то нужно?

— Чтобы вы как можно меньше показывались мне на глаза и не доставляли хлопот! — отрезал Фильц. — Распишитесь за полученные служебные привилегии! Чернила и прочие принадлежности я включил отдельной статьей, спишу как благотворительность!

Стасу дико захотелось спеть на традиционный цыганско-вокзальный манер: «Сами мы не местные, сирые-убогие, поможите, чем можите, люди добрые!» Остановило, как обычно, понимание, что секретарь наверняка оценит это представление еще меньше, чем инквизитор.

Он молча сложил оба свертка на тетрадь, бережно пристроил туда же чернила с перочинным — в прямом смысле слова! — ножом и перья, поставил в подсунутой ведомости крестик — отвратительное ощущение, между прочим, сегодня же вечером сесть за уроки! — и, уже возвращая перо обратно в чернильницу, спохватился:

— А за одежду расписаться?

— За одежду? — поднял брови Фильц.

—