Ош. Жатва. Том 1 - Артём Александрович Мичурин

огромный замок на холме. Говоря «огромный», я имею в виду не то, что он был самым крупным строением Швацвальда, и не то, что он был самым высоким. Нет, в таком случае я подобрал бы иной эпитет. Но этот замок был действительно ОГРОМНЫМ. Он напомнил мне ворона, сидящего на пне, перед которым лежала куча рассыпанного гороха — домишки Швацвальда, до того крохотные, что не шли ни в какое сравнение с нависшей над ними циклопической каменной глыбой. Думаю, они все без проблем поместились бы в его залах и коридорах, оставив ещё немало свободного пространства. Весь город выглядел не более, чем придверным ковриком этого титана.

— О! Вон, видите?! — вытянул Волдо руку в сторону чуда местного зодчества. — Громадина на холме! Это и есть замок Бертольда Длинноногого!

— Глазею на него уже с полчаса.

— А… Я забыл про ваши глаза. В общем, нам туда.

— Полагаю, спрашивать, знаешь ли ты кого-нибудь, ориентирующегося в этом монстре, глупо.

— Глупее не придумать. Но вы правы, нам понадобится проводник, иначе рискуем заплутать и помереть с голоду.

— Ну, мы с Красавчиком найдём, чем перекусить.

— И чем же? — насупился Волдо.

— Не ссы, там ассортимент и без тебя будет богатый.

— Вы в самом деле готовы есть плоть человека?

— Разумеется. И ты тоже. Да почти каждый готов при необходимости. Просто, не все с такой необходимостью сталкивались, вот и корчат из себя неженок.

— Вы так уже делали? — конопатая физиономия сложилась в гримасу крайней степени отвращения.

— И не раз.

— Что же за обстоятельства вас на это толкнули?

— Голод, само-собой. Вот однажды мы с напарником заплутали в муромских лесах, три дня не могли хоть к какой-нибудь дороге выйти. Ну я его и съел.

— Напарника? — уточнил Волдо упавшим голосом.

— Ага. Да не о чем переживать, говно был человечишка, и на вкус такой же. Но голод не тётка, знаешь ли.

— Всего три дня без еды, и вы уже съели человека?!

— День, на самом деле. Так-то у нас провианта на двое суток хватило. Что? Питаться нужно регулярно, а то желудок испортишь. У нас там душ животворящих не было, между прочим.

Волдо вперился в меня округлившимися глазами, но развивать тему данного эпизода моей биографии не стал.

— Ладно… А ещё когда ели?

— Да много когда. Как-то раз в Арзамасе после удачной стрелки загуляли с корешами в подмятом кабаке, накидались до зелёных чертей, поплясали, поблевали, ёбла побили, ну и скучно стало. Начали кабатчика донимать, мол, чё там у тебя в меню изысканного, а то, понимаешь, кормит новую крышу хрючевом каким-то. Застремали бедолагу так, что аж заикаться стал, всё никак не мог «бефстроганов» выговорить. Короче, его на тот самый бефстроганов в конце концов и пустили. Вышло недурно.

— И какая в этом была необходимость? — спросил рыжий, потратив некоторое время на попытку осмыслить описанное.

— Слыхал когда-нибудь выражение «за компанию»? Я хоть и не особо компанейский, но в тот раз обстоятельства обязывали. Все мы — винтики социума, в той или иной степени.

— То есть, это социум заставил вас съесть ни в чём не повинного кабатчика?

— Схватываешь на лету!

— Ясно, — покивал Волдо, глубокомысленно поджав губу. — Думаю, дело в том, что вы убеждённый каннибал.

— Вовсе нет. Выбирая между человечиной и свининой, я точно выберу свинину. Не то чтобы они сильно различались по вкусовым качествам, просто, свинья — более чистое животное. Но я не так уж брезглив. А кроме того, к представителям рода человеческого отношение имею весьма косвенное, так что даже технически каннибалом меня назвать нельзя.

— Знаете, я до сих пор не могу понять — вы в самом деле настолько безразличны к людским жизням, или рассказываете всё это чтобы запугать меня.

— Ради чего мне тебя запугивать?

— Например, чтобы я и подумать боялся о предательстве.

— Ну, коли ты такие мысли не только имеешь, но и озвучиваешь мне, непохоже, что ты сильно запуган. А как думаешь предать?

— Я мог бы пойти на сделку с властями — ваша голова в обмен на мою свободу. А в довесок предложу баронессу, Брокка, Сезара и всю его шайку.

— Хм… Звучит как вполне рабочий план. При условии, что те самые власти тебя через хуй не кинут, наобещав с три короба.

— Это его самое слабое место. Даже действуя через посредников, я смогу обезопасить себя лишь от немедленной расправы, но не от дальнейшего преследования, когда останусь один, без вашей защиты.

— Вижу, ты провёл немало времени за обдумыванием деталей.

— Не стану врать, это так. Сидя в клетке, я перебирал любые варианты спасения, но все они имели большие изъяны. А потом пришли вы, спасли меня, и я осознал, что наилучший план — оставаться с вами. В запугивании нет нужды. Моя верность обусловлена не страхом, а холодным расчётом.

Да, под этими рыжими кудрями определённо не солома. Так изящно мне ультиматумов ещё не выдвигали. Впрочем, требования справедливы и, что куда важнее, выполнимы.

— Холодным расчётом, значит… Ладно. Немного грустно, конечно, от того, что это обусловлено не любовью или, на худой конец, огромной симпатией, но ладно. Раз уж сегодня у нас день шокирующих откровений, вывалю-ка и я порцию. Ты можешь всецело рассчитывать на мою защиту, пока наши пути идут параллельными курсами. Но учти, — развернул я лошадь и прицелился пальцем в конопатую физиономию, — если встанешь поперёк, я размажу тебя по дороге так тонко, что страшилки об этом будут ещё долго передавать из уст в уста от столицы до самых глухих окраин вашей сраной империи. Не запугиваю, информирую.

Волдо молча кивнул, принимая условия сделки.

К полудню мы неспешно добрались до первых домов, раскиданных тут и там среди пригородных полей. Присмотревшись к нескольким, я выбрал наиболее уединённый, с одинокой фигурой, изредка показывающейся в окнах. Нужно было дождаться темноты, хлебнуть горячего и передохнуть, желательно не на камнях, корнях и прочих сомнительных удобствах под открытым небом. Души-душами, а старые кости нет-нет да и напоминали о себе.

Не мудрствуя с причинами визита, я постучал в дверь и на вопрос «Кто там?» привычно и уверенно ответил:

— Инквизиция, открывай.

— Инквизиция? — произнёс испуганно немолодой мужской голос. — А… А что от меня нужно? Я ничего…

—