Меченый. Том 5. Линия разлома - Андрей Николаевич Савинков

Клацнул по этому справочнику, чем вызвал уже гораздо более глубокие раздумья духа машины. Вообще для человека из середины 21 века скорость работы местных компьютеров иначе как удручающей назвать было просто невозможно. Все загружалось медленно, думало порой по несколько минут, соединение не редко обрывалось и все начиналось заново. Короче говоря тут или клавиатуру разобьешь или научишься относиться ко всему с воистину буддистским спокойствием.

Неожиданно откуда-то сзади послышалось жужжание, после чего один из бойцов ГСО быстрым шагом подошел ко мне и, наклонившись к уху, шепнул:

— Товарищ генеральный секретарь, вас к телефону. Председатель КГБ, говорит, срочно.

Одновременно мне была протянута трубка достаточно массивно выглядящего телефона. Он уже в принципе мог считаться мобильным — по причине отсутствия провода — но в карман, конечно, такую дуру еще положить было нельзя.

Вообще, развитие мобильной цифровой связи в СССР проходило на удивление гладко. Причиной тут была достаточно широкая «база», заложенная еще с 1960-х годов аналоговым «Алтаем». К второй половине 1980-х «Алтай» охватывал под 40 тысяч абонентов в полутора сотнях городов СССР и СЭВ. Конечно, полноценной мобильной связью его назвать сложно, там имелись ограничения на одновременные подключения, да и просто вес оборудования позволял его устанавливать только в автомобилях. 25 килограмм — это вам не фунт изюму, с собой не потаскаешь на горбу, поэтому «алтаем» оборудовались машины скорой помощи, пожарных, коммунальных служб и, конечно, всяких номенклатурных работников.

И хотя принцип работы «Алтая» и новой внедряемой прямо сейчас GSM связи отличался принципиально и был фактически несовместим, инфраструктура-то оставалась. Всякие приемные вышки уже имелись, кабеля к ним уже были подведены, персонал обученный и способный обслуживать систему присутствовал. Поэтому на первом этапе мобильная связь в СССР начала развиваться буквально взрывными темпами.

Сначала предполагалось, что экспериментальная эксплуатация в Ленинграде продлится год, и только потом систему начнут разворачивать дальше. Но как-то оно быстро и гладко пошло — тут, скорее всего, финнам надо сказать спасибо, они в этой сфере начали суетиться раньше на пару лет — плюс наши партийцы, узнав о возможности получить нормальную «носимую» с собой связь, буквально завалили ЦК просьбами о скорейшем внедрении…

Короче говоря, уже весной 1988 года «Карелия» — так назвали новую систему связи, намекая на ее «чухонское» происхождение — начала появляться в Москве, а потом и в других крупных городах страны. Плюс наши яйцеголовые как-то смогли совместить «Алтай» и «Карелию» — не аппаратно, а сделав «автоматическую переадресацию» с одной системы на другую — что позволило сгладить переходный период и пользоваться двумя системами связи параллельно. Так или иначе, количество абонентов советской GSM связи выросло с нуля до нескольких тысяч, упираясь в первую очередь в количество самих «трубок».

Пока в Усть-Луге шло мелкосерийное производство аппаратов на по большей части завезенных из Финляндии компонентах — впрочем, работа по унификации с советской базой, насколько мне было известно, шла более чем активно — но уже сейчас в Молодечно разворачивалось производство полностью «импортозамещенных аппаратов», с предполагаемой производительностью на первом этапе в 10 тысяч штук в месяц. В общем, до момента, когда мобильный телефон окажется в кармане каждого гражданина, было еще далеко, однако прогресс тем не менее был виден, что называется, невооруженным глазом.

— Прошу прощения, товарищи, что-то срочное… — Я сделал несколько шагов в сторону и взял протянутую мне трубку. — Горбачев на проводе.

— Михаил Сергеевич, у нас ЧП, — обрадовала меня трубка явно взволнованным голосом председателя КГБ. — Захват самолета с заложниками.

Глава 20

Угон самолета и космос

14 марта 1988 года; Москва, СССР

BILD: В тихом южнонемецком городе Пфорцхайм вновь проявили себя невидимые фронты холодной войны. Вечером во вторник полиция обнаружила тела трёх мужчин, известных германским властям как участников дерзкого угона советского пассажирского самолёта в 1982 году. Все трое — этнические немцы, переселившиеся из СССР после бурной политической драмы шести летней давности.

По данным следствия, убитые подверглись жестоким пыткам перед смертью; характер ранений, как отмечает прокуратура Карлсруэ, «напоминает казнь». Местные жители сообщают, что накануне видели у дома одного из погибших неизвестных мужчин восточной внешности.

История, теперь вновь всплывшая на страницах газет, в начале десятилетия потрясла весь мир. В марте 1982 года трое уроженцев Поволжья, не сумев легально покинуть Советский Союз, захватили самолёт, выполнявший внутренний рейс Минеральные Воды — Москва. Во время нападения были ранены двое пассажиров, а экипажу пришлось сажать самолёт на турецкий аэродром. После коротких, но напряжённых переговоров террористы были арестованы.

Однако уже через несколько месяцев Анкара, куда они пытались направить самолёт и где им был вынесен приговор, отказалась удовлетворить требование Москвы о выдаче. В 1986 году все трое оказались в ФРГ и вскоре получили германское гражданство. Советская сторона не раз требовала их возвращения, называя их преступниками, а на Западе предпочитали видеть в них «жертв системы».

Теперь эта старая история закончилась кровью. Правительство ФРГ направило Москве официальный протест, заявив, что «не потерпит политического насилия на немецкой земле». Немецкий посол в Москве отозван для консультаций.

Советские власти свою причастность категорически отрицают. Представитель МИД СССР заявил, что «Советский Союз не имеет отношения к убийствам в Пфорцхайме» но при этом «прежние преступления против советских граждан не могут быть оправданы никакими политическими лозунгами». В Москве не скрывают: выражать соболезнования по поводу смерти угонщиков не собираются.

Самолет в СССР пытались угнать, мягко говоря, не первый раз. Первый раз попытка угнать самолет для вылета в капстрану была предпринята аж в далеком 1954 году, а уже в 1970-е подобные случаи пошли едва ли не косяком, и бороться с этими явлениями, будем честны, советская правоохранительная система так и не научилась. Впрочем, до введения драконовских мер по досмотру пассажиров и багажа, ставших повседневной реальностью в моей истории в конце 1990-х и 2000-х, подобное случалось повсеместно, так что тут пенять на нашу систему будет не совсем справедливо.

— Докладывайте, — уже через два часа я был в Кремле, где меня уже ждал главы МВД и КГБ. Причем заметно было что Астафьев к случившемуся явно отнесся как к рабочему эпизоду, а вот новый председатель «конторы» получив свой первый «заметный» кризис изрядно разнервничался.

После событий прошлогоднего февраля-марта, из КГБ у нас вычленили все-таки СВР, главой которой остался Примаков, а на пост председателя «старой» спецслужбы подняли руководителя 2-ого ГУ — «контрразведывательного», что логично, раз внешнюю разведку у КГБ