Меченый. Том 5. Линия разлома - Андрей Николаевич Савинков

Естественно, это вызвало зависть и желание присосаться к источнику административных благ у руководителей других отраслей экономики. Записки о том, что вот только вчера назначенный двадцатитрехлетний «начальник» занимается херней и валит всю работу, шли буквально нескончаемым потоком, по линии партии то и дело приходили предложения «усилить» направление проверенными и заслуженными кадрами. Поставить на сладкую должность какого-то партийца, который еще с Лениным в 17-м году Зимний брал…

Я как мог — к сожалению, генеральный секретарь тоже человек, а не всевидящий бог, поэтому порой случались провалы — отбивал свое детище от набегов стариков и, наоборот, пытался просунуть куда можно молодых. Они, конечно, еще не имеют опыта, будут регулярно проваливаться, набивать шишки — за народный счет, естественно, за чей же еще — но это хотя бы можно воспринимать как инвестицию в воспитание нового поколения управленцев…

— А сколько у вас именно здесь?

— Около восьмидесяти гигабайт, — в голосе молодого парня совершенно неприкрыто было слышно восхищение масштабами. Еще бы! Только один ВЦ, или, как сказали бы в будущем, «облачное хранилище», был фактически больше или примерно равен объему всего западного интернета, вернее его кусков, не составлявших еще целостную сеть на данном этапе. О том, сколько стоило производство этих дисковых массивов, даже говорить смысла нет. — Семьдесят 5066-х. Это такие шкафы с набором четырнадцатидюймовых жестких дисков по 126 мегабайт каждый. У нас четыре специальных зала ими заставлено. Там вентиляция сделана с пылеудалением и охлаждением, чтобы облегчить эксплуатацию…

Я только покачал головой, слушая объяснения парня. Шкаф «объёмом» 126 метров. Весь центральный ВЦ на 80 гигов — считай три-четыре фильма в хорошем 4к качестве. А сейчас этот объем просто поражает воображение. В том числе и ценой, стоил он нам… Дорого. И это мы еще наконец-то смогли наладить собственное, удовлетворяющее по объемам производство жёстких дисков в Пензе, пусть даже 5066-е уже были несколько устаревшей моделью и сейчас готовился переход на вдвое более емкие 5080-е. А до этого приходилось закупать память за границей, и это серьезно било по советскому валютному бюджету.

Мы наконец дошли до самой лаборатории Вычислительного Центра, где за расставленными вдоль стен терминалами сидели местные лаборанты и что-то усиленно клацали по клавиатурам.

Вообще это была типичная для СССР «архитектура». Множество компьютерных классов, компьютерных залов библиотек и клубов оборудовались именно по такой системе. Мощное вычислительное ядро и связанные с ним терминалы. Получалось и дешевле и производительнее, ведь не всегда есть загрузка на всех машинах и появляется возможность маневрировать общей вычислительной мощностью. Обратной стороной являлась необходимость более профессионального администрирования всего хозяйства, это на отдельные ПК винду — «Эльбрус» в нашем случае — со всеми прогами можно за час накатить, а когда сеть полноценная имеется, тут уже думать нужно уметь.

— От пользователей по всему Союзу поступает огромное количество вопросов, откровенно говоря, нам бы увеличить штат хотя бы раза в два… — Волож с сомнением посмотрел на меня, как бы прикидывая, получится ли выбить из генсека увеличение ФОТов. — И да, вот наденьте, пожалуйста. Полный бред, конечно, но инструкции от нас требуют.

Местный главный сисадмин протянул мне явно гостевой и не очень белый — впрочем, вполне чистый, а этого достаточно — халат и тоже накинул на плечи «рабочую одежду». В лаборатории было достаточно шумно: гудели кулеры, клацали — как-то даже натужно, я бы сказал — клавиатуры, работники то и дело перебрасывались какими-то не очень понятными поначалу фразами. Буквально на глазах из ничего развивался советский компьютерный сленг, в котором, видимо, будет куда меньше англицизмов.

Волож скептически осмотрел мою охрану, которой халатов не досталось, но только махнул рукой на такое нарушение распорядка.

— Вы только техподдержкой работаете или еще что-то на вас повесили?

— Техподдержка? — Парень задумался на секунду, переваривая новое слово, после чего ответил, — Если бы, товарищ генеральный секретарь.

— Просто Михаил Сергеевич, пожалуйста.

— Да… Хорошо… — Просьба называть меня по имени-отчеству явно сбила завлаба с мысли. — Эмм… Кроме помощи пользователям, на нас повесили еще и оцифровку части справочников, да и просто текущей информации целое море поступает. Мы подали заявку на покупку специального сканера, это…

— Я представляю, что это.

— Но там за валюту нужно заказывать, и в общем неизвестно, когда его привезут. — Волож вздохнул и чуть тише добавил, — Привезут ли вообще… Поэтому приходится все делать руками, а это медленно и чревато ошибками.

Я подошел к одному из рабочих мест, где за монитором сидел очередной «молодой специалист», как бы не вчерашний школьник, и что-то активно вбивал в таблицу. При моем приближении он рванулся было вскочить на ноги, но я только махнул рукой, мол, не суетитесь.

— Что тут у вас? — Я взял со стола тонкую книжицу в мягкой обложке и прочитал название, — Каталог деталей Министерства авиационной промышленности за 1987 год.

Открыл форзац, там на приклеенной серой бумажке с данными о том, кому была выдана литература, стоял штамп «ДСП». Перечеркнутый. Показал ее завлабу, тот только пожал плечами.

— Что нам приносят, то мы и вбиваем.

— А вообще допуски оформили всем?

— Оформили, куда без этого, — судя по тяжелому вздоху парня, знакомство с советской бюрократией ему не понравилось. — Но большую часть все же приносят со снятыми грифами.

Все описанное, кстати, тоже было результатом моей инициативы. Той самой — со снятием секретности с огромного количества узлов и деталей, использовавшихся в военной технике. Там тоже, конечно, поначалу вой на болотах стоял страшный, но я подключил союзников из фракции «красных директоров», которым уменьшение себестоимости продукта открывало перспективы к премиям и карьерному росту, и в итоге у нас уже два года действовала комиссия по снятию секретности.

Ведь как бывало в СССР? Выпускают вот такой справочник министерский по производящимся там деталям, а его военные раз! И под штамп! Потому что в него несколько узлов попало, которые в военной технике используются. А раз так, то все должно быть секретно. И соответственно, если в каком-то другом месте инженерам нужно будет подобную же техническую задачу решить, то им придется узел заново и проектировать, просто потому что о существовании аналога они даже и не узнают. Ну и просто зачастую проще самому сделать, чем пытаться головой бетонную стену военной бюрократии проломить.

Ну и вот наступила эра