Двадцать два несчастья - Данияр Саматович Сугралинов

— Залезай, — крикнул знакомый голос.

Я поднял голову — это был Григорий.

— Не понял, — сказал я. Залезать, однако, не спешил.

— Ну, извини, Серега, погорячился я, — смущенно сказал парень. — Но и ты тоже виноват, брякнул мне такое. Конечно, я расстроился и возмутился. Я вообще вспыльчивый. Но отходчивый. Залезай, говорю! Время теряем!

Долго упрашивать не надо было, и я торопливо полез на пассажирское сиденье.

— Замерз? — участливо сказал Григорий, стараясь не смотреть мне в глаза. Ему явно было не по себе.

— Есть такое, — не стал лукавить я и зябко потер руку об руку.

— Вот, бери. — Григорий протянул мне термос. — Сам открой и сам наливай.

— Что это? — спросил я, но термос взял.

— Да чай это. Забыл совсем, взял с собой из дому, но не пил. Он еще должен быть горячим.

— А ты будешь? — обрадованно спросил я. Чай мне сейчас совсем не помешает.

— Нет, пока не буду.

Я налил себе чаю и с удовольствием отпил. Он показался мне слишком крепким и сладким, но это все ерунда, главное, что горячий.

— А я лучше вот этого хлебну, — усмехнулся Григорий и отпил немного «кока-колы» из початой полуторалитровой бутылки.

— Зря, — сказал я и вздохнул: опять мой язык вперед ума идет, уже ж на трасе стоял. Но высказанного, как говорится, не воротишь. — «Кока-колу» лучше натощак не пить.

— Ба! Да ты, наверное, из тех, которые считают, что это вредно, и то, и вообще жить вредно, да? Все вредно — и поп-корны всякие, и дошираки. И что такое вообще не надо ни есть, ни пить, — усмехнулся Григорий, но беззлобно. — Из этих, как их там? Веганов, что ли?

— Нет, я просто врач. Хирург, — ответил я.

— Вон оно как. — В глазах Григория мелькнуло уважение. — Значит, ты против всяких бич-пакетов?

— Нет, я не против всяких дошираков. — И тут мне пришлось призадуматься, почему. То есть, чтобы захватить внимание Григория, нужно сначала с ним согласиться. И тогда я немного наплел ему: — Знаешь, я даже считаю, что иногда что-нибудь такое вредное обязательно нужно съесть. Только немного. Небольшую пачку чипсов или сухариков, или тот же «доширак». Потому что наши организмы уже настолько привыкли к химическим веществам в еде, что если у нас забрать их, обменные процессы нарушатся. Понимаешь? Как у курильщиков, которые бросили, без никотина ломки начинаются. Синдром отмены это называется.

При мысли об этом снова захотелось курить, но как-то мимолетно. Почти сразу желание исчезло, я смыл его глотком горячего чая.

Григорий кивнул. Тема ему явно была интересна.

— А две пачки чипсов можно? — спросил он. — Или разделить: полпачки в один день, а вторые полпачки — на следующий?

— Думаю, если умеренно, то можно, — кивнул я. — Но это исключительно мое личное мнение. Как врача и как биолога. Я много наблюдал за людьми, читал много научной литературы на эту тему. Поэтому всегда, если в командировках где-то или в каких-то экспедициях, позволяю себе один-два «доширака» съесть. И ничего страшного и смертельного в этом нет.

— Так че бы не каждый день тогда? — поинтересовался Григорий.

— Ну, понятно, что если это каждый день, то лучше не надо, потому что пищеварение нарушится. А изредка — почему бы и нет. Если же делать вот как ты сейчас, на пустой желудок, ведь мы ели с тобой часов пять назад, это прямой путь к язве. Все дело не в том, что «Кока-Кола» какая-то адская отрава. Просто желудок — штука чувствительная. Он сам выделяет кислоту, чтобы переваривать еду. А если ты ничего не ел, а потом заливаешь туда напиток, который по кислотности где-то между уксусом и лимонным соком, да еще с сахаром и газом, получается перебор. Кислота начинает раздражать слизистую, особенно если у человека уже есть гастрит или повышенная кислотность.

— Ага, так прямо сразу и язва?

— Не сразу, конечно, — улыбнулся я. — Но если делать это регулярно, особенно натощак, то и до язвы можно дойти. А где язва, там и рак недалеко. Желудок не прощает системных ошибок.

Григорий побледнел и быстро отодвинул от себя бутылку подальше.

— Ладно, налей мне чаю, — нехотя сказал он.

Я налил ему чаю, протянул чашку. Григорий отхлебнул, затем хекнул, выпил все до капли и вернул мне ее обратно.

— А бургеры те же, картошка фри, кириешки — с ними че?

— Да ниче, — покачал я головой. — Думаю, иногда вредное съесть полезно. В разумных количествах. Организм справится с вредной едой раз в неделю, если все остальное время ты ешь нормально. Даже, я бы сказал, такая «разрядка» идет на пользу.

— В каком смысле?

— Когда человек живет в режиме «мне нельзя все вкусное» — это постоянный стресс. А стресс, если по-простому, повышает уровень кортизола. И этот гормон гораздо вреднее для сосудов, чем пара граммов соли или глутамата натрия в чипсах. Так что иногда стоит позволить себе ерунду вроде сухариков или доширака, просто чтобы мозг понял: жизнь продолжается. Все дело в дозировке. Если съел немного — организм спокойно переварит и забудет. А вот если питаться этим каждый день и запивать литром газировки — ну, брат, тут уже никакая физиология не выдержит.

Григорий посмотрел на меня одновременно с подозрительностью и уважением.

— Да вот и хрен знает, че лучше. Жить скучно и не болеть или весело, но… А! — Он махнул рукой. — Один раз живем! Кто не рискует, тот не пьет шампанского!

Поняв, что все мои лекции ушли коту под хвост, я хлебнул чаю и поделился:

— А знаешь, пей свою «Кока-Колу», если хочется. Я тебе больше скажу, если ты где-то в дороге или поел жирной, тяжелой пищи или же чего-то сомнительной свежести, стакан «Кока-Колы» выпить — это даже и правильно. Потому что она настолько кислотная, что все болезнетворные микробы моментально нейтрализует. Но это, опять же, только в исключительных случаях.

Дальше ехали молча, даже шансон Григорий больше не включал. Наверное, думал о чем-то своем. Я уже дремать вполглаза начал.

Но через некоторое время он не выдержал и сказал:

— Слушай, Серега… Я это… Блин… Короче, мы