Рубеж веков-2 - Ludvig Normaien

Лемк обвёл людей взглядом, прищурившись. Ни один не отвёл глаза.

— Мы должны действовать быстро и решительно, — проговорил он хриплым голосом. — Предатель укрепляет свои позиции. Каждый день промедления приближает нас к гибели. — Мы должны сделать это ради Империи. И ради нас самих.

Его слова вызвали одобрительные возгласы. Воины понимали серьезность ситуации. Они были готовы следовать за своим прежним предводителем куда угодно, даже в самое пекло.

Резиденция дукса возвышалась над городом, как напоминание о старых временах, когда эти земли принадлежали не ромеям, а силистрийцам. Здание исмаилитского паши, с его арками, узорчатыми окнами и куполами, казалось неуместным в окружении старых и грязных улиц, но за последние годы это здание стало символом власти.

И станет символом тайной измены. И наказания.

Поздней ночью резиденцию окружили. Четыре десятка вооруженных людей в чёрных плащах рассредоточились по её периметру. Лестницы, длинные крюки, верёвки — всё было заранее подготовлено.

Их лица были скрыты платками, а оружие залито маслом, чтобы не блестело в лунном свете.

Теодор стоял в тени старого кипариса, прислушиваясь к окружающим звукам. В этом городе даже ночи были полны шорохов: крысы в поисках пищи, ветер, качающий створки плохо закрытых окон, и редкий лай собак. При этом каждый шёпот людей казался громче, чем крик.

— Да тише вы!

Теодор знал, что главное — тишина. Одно неверное движение, один лишний звук, и всё их дело пойдёт прахом. Людей было достаточно, чтобы устроить внезапный штурм, но не так много, чтобы выдержать полноценный бой, если в доме найдутся опытные защитники, или придет подмога со стороны.

Он поднял руку, подавая сигнал. Несколько человек, сгибаясь в три погибели, быстро перебежали к стене, прикрывая друг друга. Затем один за другим начали приставлять лестницы.

Когда лестницы закрепили, первые люди начали подниматься. Теодор держался позади, наблюдая за их движениями, чувствуя напряжение в груди и в животе — смесь напряжения и злости перед дракой.

Если предатель всё ещё здесь, он не уйдёт. Если же они ошиблись… Ну, это уже будет другой разговор.

Лестницы были поставлены быстро и бесшумно, первые люди перебрались через стены без особых проблем. Только в одном месте двора началась возня: двое охранников, выскочивших из дверей, среагировали быстрее, чем ожидалось, но несколько быстрых выпадов клинками стали решением этой проблемы.

— Во ред! Оди напред! (Все хорошо! Вперёд!)

«Странно», — подумал Теодор, наблюдая, как его люди открывают ворота изнутри, впуская оставшихся. Всё это пока было слишком легко для такого важного места.

На удивление всё прошло проще, чем ожидали. Теодор, привыкший к самым нехорошим сценариям, был готов к засадам, узким коридорам, заполненным врагами, и запертым дверям, которые приходилось бы вышибать оружием.

Но реальность оказалась куда более хаотичной и, по правде сказать, удачливой.

— Быстрее, пока они не поняли, что происходит! — бросил он, входя в здание через открытые двери.

Дворец, с его мозаичными полами и стенами, расписанными арабской вязью, выглядел обескураживающе пустым. Изредка раздавались крики, где-то гремело оружие, но на самом деле сопротивление было жалким. Ещё пара коротких схваток в коридорах — и всё.

— Ако отсекогаш било вака, можеби ќе помислите дека борбата е задоволство. (Если бы так всегда было, можно подумать, что воевать — это приятно.) — пробормотала Йованна, отирая кровь с клинка и оглядываясь на Теодора.

— Не расслабляйся. — ответил он македонке, продолжая двигаться вперёд. Несколько слуг, ещё не спящих или вышедших узнать, что за шум во дворце, были под угрозами загнаны в комнаты и связаны. Одному приставили лезвие к глазу.

— Где Конталл⁈

— В. В кка-бинете… — заикались напуганные люди.

— Показывай.

Путь к сердцу резиденции, к кабинету Антона Конталла, оказался свободным.

Кабинет представлял собой просторное помещение с высокими потолками, украшенными резными деревянными кессонами. Стены были выложены темным деревом, а пол покрыт толстыми восточными коврами с замысловатыми узорами. Мягкий свет от масляных ламп, подвешенных на цепях, создавалприглушенную атмосферу.

На стенах — несколько картин в тяжелых позолоченных рамах как дань пришедшей с Запада моде. Среди них можно заметить и несколько полотен с восточными мотивами, возможно доставшихся дуксу в наследство от прежнего хозяина дворца.

В углу комнаты — камин, в котором потрескивал огонь. Рядом с камином стоит низкий столик, на котором расставлены различные курительные принадлежности — трубки, табак, огниво.

В центре комнаты стоял массивный стол из темного дерева, инкрустированный перламутром и слоновой костью. На столе разбросаны бумаги, перья, чернильницы и несколько книг в кожаных переплетах. За столом стоит высокое кресло, обитое бархатом глубокого бордового цвета. На столе всё ещё стояли недопитые кубки вина, а рядом лежал нож, которым дукс, казалось, недавно резал сыр.

Казалось бы, обычный вечер человека, который не ожидает, что его разоблачат.

За столом — двое. Конталл и Русворм.

— Приветсвую вас, господа!

Кипа бумаг на столе, слишком много незавершённых писем и карт привлекли взор Теодора, и следя чтобы дукс ничего не сделал лишнего, он быстро взял первое попавшееся и, бегло прочитав, с усмешкой пробормотал:

— Ну что ж, Йованна, теперь у нас есть чем заняться.

Благородные люди так опешили, что никак не помешало беспардтнрым действиям Лемка. И лишь после Конталл подал голос:

— Какого дьявола тут творится? Кто вас пропустил⁈

— Зачем вам, дукс, было предавать императора? — перебил Теодор вопрос дукса, голос спокойный, но ледяной.

Дукас поднял взгляд, пожав плечами, словно всё это не заслуживало особого внимания.

— Император? Хм… — Он наклонился вперёд, сложив пальцы домиком. — Империя стала слишком велика для него. Слишком сложна. Он стар, и его время проходит. И ведёт он всех не туда, куда следует… Неужели ты этого не видишь?

— А вы видите себя в роли спасителя? Или это место уготовано вашим новым господам? — Теодор бросил бумаги на стол, кивнул на Генриха Кристофа фон Русворма, плохо понимавшим беглую ромейскую речь. — Габсбургам что, мало земель?

Дукс криво усмехнулся, откинувшись на спинку стула.

— Габсбургам всегда мало, — заметил он. — Но мне-то что с того? Моя земля, мои люди. Кто их защитит, если не я?

— Защитит? — Теодор шагнул ближе, сверля дукса взглядом. — От кого? От империи, которую вы клялись служить? Или от собственного предательства, когда всё закончится?

Дукас на мгновение замолчал, словно собираясь с мыслями, а затем поднял руки в жесте притворного смирения.

— Ах, Теодор. Ты слишком прямолинеен