Рерайтер - Василий Каталкин

понял, что рано решил, что мне придётся скучать всё время. Все дело в отце Светки Красновой, если в Зеленограде ему не удалось меня отловить, то здесь это без проблем. Сначала нам принесли повестку из военкомата, помня о том, где он работает, мне пришлось просто проигнорировать её, на самом деле, это заведение никакого отношения ко мне иметь не могло. Но Краснов старший оказался настырным и сам пришёл к нам домой. Пришёл вечером, когда отец с матерью были дома.

- Вот чего ему от меня понадобилось? – Думал я. – Получил он свою дочь, и пусть будет доволен, но нет, не сидится ему спокойно, притащился отношения выяснять.

Но объясняться со мной он не стал, изъявил желание поговорить с родителями.

- Да пожалуйста, - пожал я плечами и шагнул в маленькую комнату.

- Пойдем, разговор есть, - спустя полчаса зашёл ко мне мрачный отец.

Однако, и чего такого этот Краснов мог им поведать?

- Ты знаешь, что Светка беременна? - Сходу огорошил меня тот.

- Поздравляю, - не к месту ляпнул я, - ну а нам об этом зачем знать?

- Ну конечно, ты здесь не причём, - оскалился Светкин отец.

- Подождите, я действительно в Зеленограде видел её только один раз, и то когда она со своей группой была. В дальнейшем мы с ней не пересекались. Не знаю, что она вам наговорила, но к её беременности я не имею никакого отношения.

- А кто ещё? – Продолжал кипеть он. – Только с тобой она была знакома.

- И только на этом основании вы решили, что именно я виновник её беременности?

- Не только, - тряхнул головой обвинитель, - ты где-то комнату снимал, это я в общежитии узнал.

- Секундочку, - поднимаю я руку, пытаясь прекратить измышления Краснова, - а чего сама Света говорит? Неужели врёт и не краснеет?

От этих моих слов он дёрнулся и еле сдерживаясь, процедил:

- Врёт, говоришь? Хотя чего еще от тебя ждать?

- И все-таки? – Продолжаю настаивать.

- Ничего она не говорит, но это и понятно, кого выгородить хочет.

- Надо же, не замечал я за ней такой щепетильности, особенно когда меня парни отметелили в вашем квартале и потом я неделю в школе показаться не мог. Помнишь это, - обращаюсь к отцу, - ты еще хотел в милицию заявление писать.

- Так это из-за неё? – Насупилась мама.

- Нет, не из-за неё конкретно, - отмахнулся я, - там просто чужака решили проучить, но потом она повела себя так, что я её на дух с тех пор не переношу. И в Зеленоград она поехала не ко мне, а потому, что решила, что поступить туда будет проще простого.

Ага, удалось мне заронить сомнение в бастион уверенности Краснова, его глаза хоть и не перестали метать молнии, но в них появилась неуверенность. Он думал, что под давлением фактов "виновник" сознается, а наткнулся на жесткое противостояние, и о взаимных симпатиях между дочерью и этого наглого пацана, не может быть и речи. Это что же получается, он ошибся? Или все же нет?

- А знаете, когда девушки предпочитают молчать до последнего? - И не дождавшись ответа, бахнул. – Когда они встречаются с женатым мужчиной.

- Тебе-то откуда это знать? – Мрачно посмотрел на меня Краснов.

- Психология. – Тут главное продемонстрировать уверенность. – Им стыдно в этом признаться.

- Не только, - тут же вмешалась "железяка", - тоже самое происходит, когда девушки встречаются сразу с несколькими мужчинами и не могут сказать, кто именно является отцом её ребёнка.

Но я отмахнулся от её утверждений, Светка, конечно, ещё та оторва, но встречаться сразу с несколькими… не то воспитание.

Конечно же, желательно было бы Краснову отвести свою дочь к хорошему психологу, но где его в СССР взять, в это время о психологической помощи имели весьма расплывчатое представление.

Короче говоря, я решил, что с меня хватит таких потрясений и, перерегистрировав билет на самолёт, уже через день отправился в обратно в Москву.

- Что уже всё, нагулялся? - Удивилась Марьина увидев меня в лаборатории.

- Ага, - кивнул я, и тут же поинтересовался, - как ваша защита?

- Нормально всё прошло, - отмахнулась она, - была там парочка замшелых, но они в полупроводниках мало разбирались.

- Понятно, - и выдержав паузу, обращаюсь к Нине Григорьевне, - а вот скажите, от чего у меня вот тут, когда я поднимаюсь по лестнице, пощелкивает? А когда спускаюсь в другом месте, постреливает?

- Вам больной надо пройти в процедурную и попросить медсестру сделать клизму, - сразу сообразила к чему я клоню, Марьина, - тогда и пощелкивание пройдет, и стрельба прекратится, но главное, голова болеть перестанет.

- Подумать только, -качаю я головой, - голову оказывается, клизмой лечат.

- И не только голову, она от всех болезней, универсальное средство, это я как доктор настоятельно вам советую.

- Нет уж, я лучше как-нибудь у настоящего врача проконсультируюсь, а не у доктора технических наук.

- А разве я тебе плохую процедуру предложила? - Откровенно рассмеялась Марьина. – Вот скажи честно, разве после неё у тебя останутся жалобы?

- Скорее нет, чем да, - согласился с ней, - куда теперь?

- Это секрет.

- В шарашку, - пришёл я к единственно верному выводу.

- Да уж, если бы товарищи узнали как ты их уважаемое заведение обозвал, они, наверное, обиделись бы.

Наклоняюсь к розетке и произношу:

- Товарищ майор, я хотел сказать, что наша наука всем наукам наука.

А вот дальше нарисовался Троцкий:

- Это хорошо, что ты здесь, - заявил он мне, - часа через полтора, сюда министр обещал заехать с сопровождающими лицами. Так что быстренько наводим здесь порядок и ждём высоких гостей.

Меня так и подмывало спросить, высоких гостей ждём, а с низкими что делать?

- И прошу тебя, - снова обращается ко мне Валерий Ефимович, - не хохми ради Бога, такие люди шуток не понимают.

- Когда это я хохмил? – Возмущаюсь на такой наезд.

- Только что, - хихикает Марьина.

- Ну да, - развожу руки, - никак не могу удержаться.

Шокин действительно заявился в лабораторию с сопровождающими лицами. На удивление они не сбились в кучу, как обычно бывает на подобных мероприятиях, а разделились на две группы. Что там делал министр, я