Из огня да в полымя - Антон Бабушкин

опять штурмовая высадка. Только теперь уже на безатмосферный Кортриаль-5П. Нескончаемая драка, прерываемая на пополнение воздуха и боеприпасов, с нечастыми ротациями. И параллельно задачи на пустотных объектах и в астероидных поясах. Без тормозов, без перерывов, без задержек. Только вперёд.

И мы продолжали безостановочно переть от задачи к задаче, по пути снося всё, что препятствует продвижению. А потом… Потом как-то вдруг оказалось, что стрелять больше не в кого, да и переть уже некуда. Двухмесячные манёвры завершены…

И мы спокойно, без спешки загрузились в боты и стартанули в первый раз за всё это время не по-боевому к нашему БДШК. Неспешный путь на базу и такая же неспешная выгрузка в космопорте Кортриаль-2. Вовсе уж флегматичная высадка и спокойный марш к нашему уже родному городку и возвращение в казарму.

Мы вернулись. И целую неделю занимались приведением в порядок и себя, и экипировки, параллельно проводя «разбор полётов» по итогам всей той беготни в стиле ошпаренной кошки. И ко мне приходит в очередной раз понимание, что жизнь таки хороша.

ЧАСТЬ 4. Выпуск.

По истечению недели нас выстроили на плацу всей бригадой и лично комбриг толкнул поздравительную речь, сообщив нам, что отныне мы полноправные воины Десантно-штурмовых сил Колониальных войск Империи. Адъютант комбрига зачитал соответствующий приказ, и командиры полувзводов прошли вдоль строя, выдавая всем присутствующим погоны, на которых помимо наших же знаков различия гордо красовался бронзовый Крылатый меч. Оказалось, что на этом не всё.

Ещё один приказ, на этот раз о присвоении воинских званий. Меня вызвали из строя и лично комбриг вручил мне погоны с одинокой бронзовой звёздочкой. Вот так. Стал я полноправным унтер-капралом. Не я один, кстати, чуть приподнялся. Штрафнику Крезу, например, вернули его чин обер-капрала и откомандировали в соседний полк на соответствующую вакансию. Обер-сержант Варг стал штурм-сержантом. Ну и на многих других Императорская милость пролилась. В строй я вернулся уже капралом и тут же выяснил, что и это ещё не всё.

Из строя вызвали на этот раз всё моё первое отделение. И снова подряд два приказа в исполнении адъютанта комбрига. Согласно первому: за обнаружение, обследование и обеспечение контроля над особо ценным для Империи объектом (того самого дивизионного транспорта неведомой цивилизации вместе с содержимым) командиру первого отделения (мне) присуждается премия в размере пяти тысяч золотом. За то же деяние командиру второго звена (Хорхе) — премия в размере четырёх тысяч золотом. И опять за ту же лохань всем остальным бойцам — по три тысячи золотом. От оно как, однако. Богатеи мы теперь, да…

А вот второй приказ поразил всех, включая и нас самих. За проявленные при исполнении воинского долга лучшие качества (это не я — так прописано было) все бойцы и командиры первого отделения награждаются Медалью Империи «За храбрость» IV-й степени. А-афигеть… Что ж там такого нарыли на борту, что за три недели отсидки на астероиде в пошлом безделии всем нам отвесили аж по медали Империи?..

Хотя… Уж, я-то, положим, знаю «что» именно там нарыли. Но буду я о том молчать вечно, что та рыба об лёд. Однако — благодарствую. Тем более, что по положению к медали нам полагается разовая выплата в размере пятисот золотых и ежемесячная надбавка в тысячу серебром. Да я ж, блин, сущий Крез теперь… Ну, не тот, который обер-капрал, а тот, который древнегреческий царь, естественно.

И уже вовсе в конце церемонии нам зачитали ещё один, самый долгожданный приказ о направлении всего личного состава в очередные отпуска сроком один месяц по Имперскому стандарту. Вот за это, гертальтер командиры, преогромнейшее вам человеческое спасибо. Живительно тронут и всё такое.

* * *

В тот же день я вышел на связь со своими. Откопал в комме номер Гиты и вызвал её, недолго думая. На гало-дисплее нарисовалась гертальс десантно-штурмовая снайперша. Всё такая же — убийственная красавица, какой и была она тогда на фрейте.

— Свагатми, саммаанит йоддха[13]! — говорю я и получаю в ответ ослепительную улыбку.

— Привет, Балу! Рада тебя видеть! Ты где? И как жизнь вообще?

— Я неподалёку, Гита, — режим секретности и правила радиообмена, однако, никто не отменял, — У меня нормально всё. В отпуске с завтрашнего дня, в связи с окончанием обучения. Слушай, может состыкуемся всей толпой, пока время и возможность есть?

— Давай! Женька рад будет! И Серёга не откажется! Ой! А давай я ещё Злата с Танькой позову. Они же тоже в отпусках сейчас — может подтянуться смогут. Как думаешь?

— Слушай, а ведь классно было бы! Зови, конечно, если связь с ними есть! А потом уже состыкуемся, со временем сбора определимся.

— Да, Балу, давай так. Вечером тогда перезвони мне. Где-нибудь в часу двадцать пятом. Или я тебе перезвоню тогда же. Ты на этом же номере будешь?

— Да. На этом. До связи тогда?

— До связи!

Вырубаю комм, и галопом несусь вылавливать Хорхе с Кошкой. Перехватываю их как раз вовремя, прямо перед тем, как они заказали себе месячный тур куда-то там. Довожу до них вырисовывающуюся ситуацию. Хорхе рад. Он вообще всегда за любой шухер, кроме голодовки. Кошка не возражает. Новые люди ей интересны, тем более друзья Хорхе и мои. Договариваемся, что я их оповещу о месте и времени встречи и разбегаемся в стороны. Ребята двигают в «рекреационную зону», а я в Учебный отдел.

Почему туда? Да в общем-то просто всё. Отпуск я буду проводить здесь, что не возбраняется. И тратить время впустую, валяясь на койке и поплёвывая в потолок я не собираюсь. Есть доступ, как и на корабле при перелёте с Земли к капсуле, вирту, спортзалу и главное имеется масса свободного времени. Так почему бы мне за это самое время не освоить учебный курс «Лейтенант»? Этим и займусь.

В Учебном отделе меня встречает всё та же неизменная, но почему-то грустная девушка-лейтенант. Она, правда, теперь уже с приставкой «обер». На моё уставное приветствие девушка отмахивается привычным «Без чинов», и мы спокойно оговариваем мои хотелки и возможность воплощения их в жизнь. Тут же, к слову, нарушаем Устав, перейдя к обращению по позывным, без упоминания званий, что в общении между нижними чинами и офицерами, даже и «Без чинов», мягко говоря, не приветствуется. В таких случаях допускается опускание уставных формулировок, строевых стоек и воинских приветствий, но не более того. Иными словами, никакого панибратства — субординация рулит. Мы же, с подачи Росы, общаемся как равные, не