Девичник в космосе - Виктория Серебрянская

меня слишком пересохло в горле. Над головой у меня виднелся белоснежный потолок с глазками встроенных светильников регулируемой мощности. Сбоку виднелся прозрачный силиконовый колпак. И меня осенило: я в медицинской капсуле! Одновременно с моей догадкой арлинта с улыбкой сообщила:

— Я майор медицинской службы Леттия Нолен, вы находитесь в ведомственной клинике на Шертау, это была ближайшая к вашему местоположению база с достаточным оборудованием для спасения ваших жизней.

— А мои спутники? — спросила я быстрее, чем подумала, о каких спутниках спрашиваю.

Леттия Нолен снова усмехнулась:

— Командор Мальтау в полном порядке, сегодня, думаю, выпишу его. Пока с частичной пригодностью к службе. А больше с вами никого не было.

Слова медика не успокоили. Потому что я уже вспомнила про второго своего спутника: буканьера Шрама. Но задавать вопросы не стала. Раз Леттия говорит, что больше никого не было, значит она не в курсе судьбы модификанта. Значит, нужно спрашивать у кого-то другого.

— Псс… — вдруг долетело до нас с Леттией откуда-то из-за ее спины. Там, видимо, был выход. — Док, как там наша девочка?

В сиплом шепоте я с трудом узнала голос Гаррета. Леттия насмешливо фыркнула:

— Легок на помине! — И обернувшись назад добавила: — Входите, командор Мальтау, Ольга пришла в себя! Но у вас не больше пяти минут, вы меня поняли? Она еще очень слаба!

С этими словами медик отошла от капсулы и скрылась из виду, а спустя два моих рваных вдоха в поле зрения появилась тщательно причесанная голова Гаррета:

— Хельга! Ну наконец-то! — с облегчением выдохнул он. — Как ты себя чувствуешь?

Я несмело улыбнулась в ответ:

— Пока не знаю. Только-только проснулась. — И быстро спросила в ответ: — Гаррет, что со Шрамом? Ты знаешь, где он?

— Нет. Но могу узнать, если это важно, — отозвался куратор.

Но мне не понравилось, что при этом он отвел в сторону взгляд. У Гаррета не было привычки прятать глаза. А значит… Значит, он мне лжет. Но придумать достойный ответ мне не хватило времени. Ни я, ни Гаррет не услышали, как открылась входная дверь. Но у куратора застыли плечи, когда мы с ним вдруг услышали холодный голос:

— Вот как! Лейтенант Милоградова очнулась, а нам никто и не сообщил.

Гаррет, прямой, будто проглотил палку, и окаменевший от этих слов, медленно повернулся и так же медленно сообщил:

— Хельга очнулась не более десяти минут назад. Так получилось, что я как раз заглянул к ней в палату. — Куратор обернулся ко мне, положил на плечо руку и слегка сжал: — Пойду, сообщу лечащему врачу, что ты пришла в себя. Выздоравливай, девочка! Еще увидимся!

Я поняла, что хотел сказать своими осторожными словами Гаррет: он выгораживал свою соотечественницу, которая в нарушение приказа пустила ко мне его, но не сообщила этим жутким типам с холодными черными глазами. И одновременно предупреждал, чтобы держалась, медик скоро придет на выручку. Вздох облегчения пришлось проглотить.

Вместо Гаррета к моей капсуле приблизились два килла с просто-таки ледяными взглядами. Короткие стрижки ежиком на черных волосах, смуглая, характерная для их расы кожа, резкие, словно скальпелем вырезанные скулы, тонкие, почти незаметные губы. Мужчины выглядели почти как близнецы. Даже штатская одежда на них была похожая: одинаковые черные костюмы, лишь у одного бледно-голубая сорочка с серебристо-серым галстуком, у второго бледно-сиреневая с темно-фиолетовым галстуком.

Киллы некоторое время молчали, очевидно, выжидая, пока за Гарретом закроется дверь. А потом тот, который стоял слева, представился сам и представил товарища:

— Специальный агент Фелбс Штейр и специальный агент Виллумс Того. Мисс Милоградова, нам нужно задать вам несколько важных вопросов. Вы в состоянии отвечать?

Я невольно облизнула мгновенно пересохшие губы. Специальные агенты — это внутренняя безопасность. В чем меня обвиняют?

— Дайте попить, — тихо попросила я. — И я попробую ответить на все вопросы.

Агенты переглянулись. Потом один из них, кажется, Виллумс Того, ненадолго отошел, чем-то постучал в углу, а потом вернулся с чашкой, из которой торчала трубочка, и протянул ее мне со словами:

— Мисс, мы не знаем, можно ли вам пить воду, поэтому постарайтесь обойтись самым минимумом, чтобы вам не стало хуже. А мы постараемся обойтись необходимым минимумом вопросов, без которых просто не обойтись.

Я согласно кивнула и потянула через соломинку воду. Кажется, я нечаянно нашла действенное оружие против безопасников.

Пока я не пила воду, мне ее и не хотелось. Но стоило первым каплям коснуться моего языка, во мне проснулась такая жажда, что я с трудом удерживалась от желания вырвать чашку из рук килла и жадно выхлебать ее до дна. Однако соломинка сама собой выпала из моего рта, а вода пошла не в то горло, заставив меня закашляться, когда я услышала вопрос:

— Что вас связывает с модификантом и пиратом Терренсом Шраммеро по прозвищу Шрам?

На мое счастье, пока я пыталась прокашляться и заново научиться дышать, пришла Леттия, и от двери донесся ее возмущенный голос:

— Вы что здесь делаете? Кто позволил дать больной воду? Вы решили угробить ее без суда?

Наплевав на недовольство специальных агентов, медик буквально вытолкала их взашей из палаты, пригрозив напоследок подать рапорт руководству по поводу намеренного препятствования лечащему процессу и сознательному созданию угрозы жизни пациента. Меня это удивило. Но несмотря на недовольство, киллы не стали что-то требовать, настаивать, огрызаться или угрожать, а молча подчинились требованию медика. Я все-таки имею для них какую-то ценность? Или состояние моего здоровья настолько плохое, что они опасаются, как бы их ни обвинили в преднамеренном убийстве? Так или иначе, но агенты ушли. А недовольная Леттия проверила показания капсулы, что-то в ней отрегулировала, и вскоре я почувствовала, как меня затягивает в сон, сопротивляться которому не было никакой возможности…

Когда я открыла глаза в следующий раз, то в комнате горело приглушенное ночное освещение, скрадывая детали скудной обстановки. А где-то совсем рядом тихо разговаривали двое:

— …Летти, девочка должна знать! Ты же умная женщина и понимаешь, что раз внутренняя безопасность в нее вцепилась, от нее не отстанут!

— Когда женщине говорят, что она умница, это совершенно точно означает, что она круглая дура, — проворчала в ответ мой лечащий врач. — Гаррет, ты просишь слишком много! Если станет известно, что я умышлено саботирую расследование…

— Летти, — вдруг с незнакомыми мне нотками отчаяния в голосе перебил доктора куратор, — ты что, ничего не поняла? От Хельги и модификанта постараются избавиться как можно скорей! Они мешают кому-то очень крупному и серьезному наверху вести собственную игру. И если на буканьера мне плевать, то девчонку жалко! Я же сам втянул