Девичник в космосе - Виктория Серебрянская

боком подпольной лаборатории. Парни не поленились, проникли внутрь базы, убедились, что там нет ничего интересного, а затем прогулялись и к звездолету. Ожидаемо, он был задраен изнутри. И произведя какие-то манипуляции, шурф Руфус объявил, что звездолет давно мертв, а также безнадежно устарел в моральном плане. Даже если его и удастся поднять в космос, вряд ли он улетит далеко. Здесь нам больше нечего было делать.

Улетала я с астероидов со смешанными чувствами. Мне хотелось исследовать самой базу пиратов, чтобы понять, как так могло получиться, что пираты и черные генетики спокойно соседствовали. Но здравый смысл шептал, что это глупость и второй дневник с пояснениями мне не найти. Прошлое следовало оставить в прошлом. Перевернуть страницу и двигаться дальше. Мне следовало готовиться к встрече с куратором. А еще нужно было решить, что я буду делать со своей жизнью дальше. Вот только какой-то тоненький и гаденький голосок упрямо нашептывал, что просто мне не будет, что бы я ни решила.

Полет на Касториус, маленькую третьеразрядную планетку, жившую в основном за счет сельского хозяйства и громадного межпланетного рынка наподобие древней барахолки, на котором контрабандисты сбывали подчас очень редкий и дорогой товар, прошел настолько легко и незаметно, что лично я перелета и не заметила. Словно легла спать на астероиде, а проснулась на Касториусе. Про такие перелеты-переходы с древности говорят: «Дошли как по маслу». Но это никого не радовало. В нашем положении отсутствие неприятностей и проблем могло означать только одно: затишье перед бурей. И это заставляло нервничать и хмуриться в ожидании передряги всю команду. Хотя мы шли на Касториус, как до сих пор говорят спецы, «в режиме радиомолчания». То есть, гиперпрыжок корабля был осуществлен от самого астероида практически до орбиты Касториуса. И уже там мы пристроились в хвост какому-то каравану и незамеченными тихонечко приземлились на окраине частного космопорта.

Я собиралась идти на встречу с куратором одна. Но Шрам неожиданно уперся и бескомпромиссно заявил, что до места встречи будет меня сопровождать. А потом подождет где-то поблизости. Мол, на такой планете как Касториус, девушке небезопасно ходить одной, без сопровождения. Я умилилась. Это был пятый мой визит на Касториус. И предыдущие четыре я проделала в одиночку. С единственной разницей, что добиралась сюда я звездолетами, которые приземлялись в официальном, легальном космопорту. Частный же космопорт кишел подозрительными личностями. Так что спорить с буканьером я не стала. Пусть его. Здесь шляется куча всякого сброда куда опаснее буканьера-модификанта. И в присутствии Шрама мне будет легче дышать.

Запрос на встречу в условленном месте я отправляла куратору еще с орбиты, едва мы только вошли в пространство Касториуса. Как положено, шифрованное, без канала обратной связи. Поэтому отсутствие ответа на запрос меня не пугало. Но флешку и все остальное я все равно решила оставить на корабле. Успею отдать. Сначала нужно договориться. Откуда и почему в голове возникла такая мысль — я так и не поняла.

Куратор должен был ожидать меня на окраине огромного нелегального рынка, в секторе, где продавали медикаменты — товар, необходимый каждому, независимо от того, собирался ли он в космос, либо проворачивал какие-то наземные делишки. Сюда заглядывали совершенно разные личности, на это и был расчет. Меньше внимания на появившуюся в торговых рядах женщину. И я бы предпочла идти в гражданском, так меньше шансов привлечь к себе ненужное внимание. Все же женщины-космолетчики до сих пор встречались намного реже, чем мужчины. Примерно на двадцать мужиков одна женщина. Но на корабле Шрама не было женского гражданского платья. Пришлось натягивать комбинезон и делать умное выражение лица.

В «медицинских» рядах, как в прошлые мои визиты сюда, было шумно и тесно. Кого здесь только не было. Фарны, игумары, арлинты, киллы, яоху. Говорили в основном на ломанном всеобщем языке, кое-где звучал механический голос электронного переводчика. Здесь продавалось и покупалось все: от перевязочного материала до, по слухам, самих медиков. Я делала вид, что ищу переносную малогабаритную медицинскую капсулу, вещь, в принципе, бесполезную. Ибо ее функции были настолько урезаны, что те, кому габариты помещения и финансы позволяли, покупали полноразмерный вариант. А те, у кого не было места или средств, отдавали предпочтение живому медику. От такого толку было больше. Естественно, на меня смотрели как на дурочку. Но присутствие Шрама удерживало многие горячие головы от желания поразвлечься за мой счет.

На нужной мне торговой точке сидел лохматый парнишка-арлинт с безобразным шрамом через левую бровь, придававшим его лицу выражение злой иронии, и поигрывал раритетным складным ножом. На меня и Шрама он взглянул без всякого интереса. Но когда я спросила про капсулу, он смерил меня уже более внимательным взглядом. А потом неохотно кивнул себе за спину:

— Есть одна. Над ней поработали спецы и немного расширили ее возможности, поэтому цена в два раза дороже. Хотите, зайдите, отец покажет ее вам.

Я кивнула:

— Спасибо, мы посмотрим, может быть, она нам подойдет.

Арлинт неохотно отодвинул прилавок, пропуская нас внутрь. И Шрам шагнул первым. Проходя следом за ним в небольшую коробку, громко именуемую здесь «лавкой», в которой на ночь запирался весь товар, я вдруг споткнулась: показалось, что на периферии мелькнуло лицо Стейна. Холодея от накатившего разом дурного предчувствия, я смахнула словно случайно с прилавка на пол связку каких-то пластиковых упаковок, перетянутых пластиковым же ремешком. А наклонившись с извинениями за ними, прикоснулась будто невзначай к своей ноге, подавая арлинту сигнал возможной опасности. Арлинт так же лениво отмахнулся от моих извинений. Но ножик, которым играл до этого, убрал. Входя в лавку, я успела заметить, как он принялся перекладывать товар, будто поправляя порушенное мною. А сам в это время внимательно изучал окружение.

Внутри небольшого помещения, от пола и до потолка захламленного самым разнообразным товаром медицинского назначения, порой бессистемно наваленного просто горой, нас со Шрамом встретил арлинт постарше. Вместо левой руки и левой ноги у него явно были бионические протезы. Молча смерив нас взглядом, он одним ловким жестом неожиданно дернул ближайшую к нам стойку. За повернувшимся стеллажом вместо стенки открылся проход. Благодарно кивнув арлинту, я нырнула туда.

Пару шагов по совершенно неосвещенному проходу, и я оказываюсь в тесном закутке, где, кроме стопки коробок высотой мне по грудь, стоящих в углу, нескольких разномастных стульев и дыры для вентиляции под потолком, были только стены, пол и потолок неопределенного цвета. Свет испускал небольшой переносной светильник, стоящий на одном из стульев. С другого стула мне навстречу поднялся еще один арлинт средних лет. И ухмыльнулся: