Девичник в космосе - Виктория Серебрянская

— А от меня-то ты что хочешь? — устало поинтересовалась арлинта.

Я насторожилась, стряхивая с себя остатки сонного оцепенения. И одновременно стараясь контролировать сердцебиение и дыхание, чтобы умные приборы не подали раньше времени знак, что я уж проснулась. После медикаментозного сна сознание еще путалось. Но мне все равно хватило сообразительности понять: происходило что-то нехорошее. И мне желательно было бы разобраться, что именно, до того как это нехорошее загонит меня в угол и цапнет за задницу.

— Надо как-то аккуратно подготовить Хельгу к допросу. Предупредить, что от модификанта лучше отказаться. Он сам выбрал свою судьбу и сдался добровольно. Вот только то, что он видел и знает, слишком опасно для некоторых политиков Альянса. Боюсь, до суда он просто не доживет. Устроят ему самоубийство или несчастный случай. Или устранение при попытке побега…

Меня словно кипятком ошпарило, когда я поняла, о чем идет речь. Весь контроль сразу же полетел к чертям, и умные приборы сразу же отреагировали возмущенным писком. Но на мое счастье, арлинты не обратили на это внимания, занятые своим разговором. Я же постаралась утишить дыхание и сердцебиение, медленно и размеренно дыша, и продолжила прислушиваться к происходящему рядом.

— Гаррет, — обреченно выдохнула врач, — мне не нравится твоя затея. Я не знакома с девочкой, но почему-то уверена, что она не пойдет на предательство. Не сможет отплатить неблагодарностью за заботу…

— Если не говорить, что он добровольно сдался, чтобы спасти ее жизнь, то все может и получиться, — проворчал в ответ куратор.

А меня словно иглой пронзило странное чувство: Шрам сдался, чтобы спасти меня? И сразу же пришло понимание: да, это правда. Я сама слышала, как он это кому-то говорил.

Внутри меня неожиданно родилось какое-то новое, незнакомое, теплое и тягучее чувство, медленно затапливая меня от макушки до пят. Словно кто-то обнял меня, согревая, закрывая собой, защищая от всех невзгод и проблем.

— Она уже спрашивала про своих спутников. И что ты будешь делать, если она задаст прямой вопрос? Будешь врать? Узнает правду и не простит никогда. А если эти агенты что-то ляпнут? Мой тебе совет: лучше поговори с ней откровенно. Она имеет право знать правду. В любом случае, тебе как-то придется объяснять ей то, что найденная ею информация не только не нужна Альянсу, она, наоборот, кое-кому мешает в осуществлении планов. Иначе девочка, даже если и избежит проблем с модификантом и внутренней безопасностью, то попробует зарегистрировать изобретение погибшего соотечественника и снова получит проблемы, мягко говоря. Все, Гаррет, — решительно скомандовала Леттия, — давай заканчивать этот бессмысленный разговор. Я тебе серьезно советую прийти завтра пораньше, пока агенты не проснулись, и откровенно поговорить с девочкой. Так будет лучше для вас обоих.

Шагов я так и не услышала. Все стихло. А я задумалась над услышанным разговором. Теперь я знала, почему мной заинтересовалась внутренняя безопасность. Но легче от этого не было. Когда-то давно, когда я только-только поступила в Первую Звездную Академию, Гаррет говорил мне, что наше руководство никогда не бросает своих в беде. Но если я перешла дорогу какому-то политику, меня это вряд ли спасет. Скорее, дадут какое-то задание, из которого я не вернусь. Или подстроят несчастный случай. Думаю, руководство, которое никогда не видело меня в глаза, скорее предпочтет пожертвовать одним агентом, который к тому же ничем особым не отличился, чем наживать себе влиятельных врагов. От этой мысли мне стало холодно.

Я долго этой ночью не могла уснуть. Наверное, выспалась за время лечебного сна. А может быть, слишком нервничала из-за того, что узнала. Странно еще, что никто из медперсонала не прибежал, чтобы узнать, что происходит с пациенткой, ведь умные приборы уже давно подавали знак, что со мной не все в порядке. Я все думала, думала, думала, искала выход из создавшегося положения. Но никак не могла его найти. Одно я знала наверняка: я не готова бросить в беде Шрама. Ради меня он сунулся в пасть ко льву. И я не могла его там оставить.

То ли мой ангел-хранитель недаром ел свой хлеб, то ли какие-то высшие силы сочли, что мне еще не время умирать, но, когда в комнате раздались очень осторожные, крадущиеся шаги, я не спала. И осознав, что это отнюдь не медик пришел проверить мое состояние, напряглась до предела.

Кончики пальцев мгновенно закололо от нервного напряжения. Беспомощно оглянувшись по сторонам, я поняла, что защищаться мне нечем. Не то что оружия, под рукой не было вообще ничего. Умной медицинской капсуле не нужны были провода. И сбегать из нее, чтобы спрятаться уже тоже было поздно. Я оказалась беззащитна перед тем, кто решил нанести мне несанкционированный ночной визит.

Не придумав ничего лучше, я закрыла глаза и притворилась спящей, стараясь дышать ровно и размеренно, и при этом наблюдая из-под прикрытых ресниц за происходящим. Но сама же едва все не испортила, когда на меня легла чья-то тень, а голос Стейна пробормотал чуть слышно:

— Зря, дорогая, ты не сдохла вовремя и создала мне и моему руководству кучу проблем. Я не люблю сам марать руки, но из-за того, что допустил твое возвращение, мне приказали самому тебя зачистить. Но я же непрофессионал… Так что ты уж не обессудь…

Я изо всех сил дернулась в сторону практически одновременно с тускло сверкнувшим в воздухе клинком. Стейн, не ожидавший такой прыти от лежавшей трупом меня, не успел остановить вовремя движение руки, и нож воткнулся в мягкую подложку капсулы. А я, сделав еще один рывок на пределе моих скромных сил, вцепилась бывшему в горло.

Если бы это случилось до попадания к Тейсу и Шраму, я бы если не до смерти, то до потери сознания придушила бы Стейна без особых проблем для себя. Но после полутора недель в капсуле, после тяжелого ранения, сил осталось совсем чуть-чуть, и мое преимущество быстро улетучилось. Стейн опомнился и с нечеловеческой силой схватил меня за горло, перекрывая доступ кислорода в обожженные легкие.

— Живучая, сучка, — с ненавистью прошипел сквозь зубы бывший жених, изо всех сил сжимая мое горло. Меня спасало от немедленной смерти лишь то, что Стейну с его ростом и длиной рук было очень неудобно душить лежащую под противоположным бортом капсулы меня. — Да не дергайся ты! Быстрее и безболезненнее сдохнешь! Я в любом случае выполню приказ. У тебя лишь есть выбор, какой будет твоя смерть!..