Системный Алхимик I - Павел Шимуро

— Получается, он выдели ряд лекарственных трав, что растут не так далеко от деревни и выделил их отдельным знаком, есть те которые дальше и так до самых глубин лесного массива, умно, ничего не скажу, — я по достоинству оценил труд приложенный к созданию этого сборника. Боюсь представить, сколько времени было потрачено…

Отложил книгу в сторону и вернулся к работе. Под палящим солнцем работать невыносимо тяжело. Обливался потом, холодной водой и снова потом. Только так смог просуществовать до вечера. Я не боялся простыть, ведь после того, как первый раз вдохнул испарения от камня духа, во мне будто бы проснулась жизнь. Не знаю, это ли называется вымывание примесей из организма о которых говорила система, но мне стало намного лучше. Будто бы сил прибавилось, хотя внешне никак не изменился. Не добавилось мышц, не стал выше или румянее.

Вечера я ждал не просто так. Когда пойду складывать инструменты, начну вдыхать поры кристалла. Не мог целый день торчать в сарае, это может вызвать ненужные подозрения со стороны старика. Не то, чтобы я ему не доверяю, но как говорится — доверяй, но проверяй.

Сейчас мне нужно заставить систему слиться со мной, поэтому сделаю всё, чтобы о кристалле никто не узнал.

Ещё немного поработал и наконец-то закончил с небольшим участком перед домом. Сорняки здесь всё заполонили, но кусты были намного тоньше тех, что за домом. Только поэтому смог управиться так быстро.

— Ай, — ручки от ножниц предательски разорвали образовавшиеся мозоли. Рана тут же защипала, лицо исказилось от боли. Если бы я получил столь незначительную травму в своём прошлом теле, то не обратил бы на это внимание, но в детской шкуре, всё будто бы ощущается по-другому. Более ярко, что-ли…

Огляделся по сторонам и собрал инструменты, ещё раз осмотрелся и убедившись, что никто не подглядывает, вошёл в сарай. Свет двух лун проникал сквозь щели в крыше, стенах и хорошо освещал сарай изнутри. Расположил все инструменты по своим местам и подперев сарай, начал копать в том месте, где в прошлый раз спрятал камень духа.

Я завалил его осколками разбитых кувшинов, глиняной посуды, чтобы свет не пробился сквозь толщу земли. Отрыл и по глазам сразу ударил пронзительный свет. Он конечно не такой яркий, как в прошлый раз, но всё равно создаётся неприятный контраст между тьмой и светом.

Прижал камень к груди и почувствовал то самое чувство. Так приятно, что аж хочется закрыть глаза и погрузиться в сладкий сон. Рана на руке начала быстро затягиваться, усталость смывается куда-то в сторону, наполняя меня энергией. В этот раз решил подольше задержаться и напитаться камнем как следует. Авось прокатит и все примеси вымоются из организма?

Просидел на земле целый час и вдруг в голове что-то щёлкнуло, потом в шее, позвоночнике руках и ногах. Всё тело начало трещать, словно битое стекло. Нет, ничего не болит, напротив, это чувство настолько приятное, что от удовольствия я упал на спину и не мог подняться на ноги. Силы будто бы покинули меня, а изо рта потекла слюна. Зрение размылось, в голове стоит сильный гул. Кажется, что вся земля подо мной дрожит, стены сарая рушатся, а я уплываю куда-то вдаль.

— Чтрам хрецуац? — я сам не мог понять, что сказал, в ушах слова звучали, как случайный набор букв. Не получалось сфокусировать мысль, а чем-то одном больше чем на секунду.

Не знаю, сколько продолжалась эта дьявольщина, но вдруг все резко прекратилось. Рассудок вернулся ко мне, удовольствие, граничащее с безумием, тоже отступило. Я лежал на земле, сжимая камень. Его свет пульсировал, наполняя тело теплом, но дрожь в мышцах напоминала: я всё ещё чужак. Перед глазами вспыхнуло:

│ Рекомендация: откройте оставшиеся точки соприкосновения в теле и активируйте слияние с системой, чтобы получить более развёрнутую информацию о теле/награды за достижения/пути развития/рецепты и алхимическое зрение │

Я выдохнул, чувствуя, как усталость отступает под волной надежды. Одна точка — мелочь, но это мой первый шаг в этом мире. Система — мой ключ, шанс вырваться из тела мальчишки, вернуться домой или стать кем-то большим. Я стиснул камень сильнее, представляя, как Барус смотрит на меня с презрением. Без дара? Посмотрим.

— Завтра — ещё, — прошептал я, зарывая камень. Свет не должен выдать меня. Не сейчас, когда я так близко. Поднялся, отряхнулся и вышел из сарая, ощущая, как тело — не моё — гудит от новой силы.

— Нужно возвращаться домой, стрик уже, наверное, изорался весь, — я зарыл камень и пробухтел под нос, — Налей воды, согрей воды, вылей воды… Тьфу ты! — покачал головой и вышел из сарая. Остановился в дверях и убедился, что свет кристалла не прорывается сквозь землю. — Отлично.

Вернулся в дом, ничего подозрительного не происходило. Вот только в этот раз старик стоял не у своего дубового стола, а сидел на кровати и читал какую-то книгу. Вообще удивительно, в средневековом мире только у аристократов были книги, крестьяне или деревенские жители вроде тех, кого я увидел, не обладают чем-то подобном. Какого происхождение этого старого алхимика?

— Могу задать вопрос? — я осторожно присел на стул и вытянул ноги. Рядом положил книгу.

— Смотря какого характера, — не отрывая взгляд от пожелтевших страниц, ответил Барус. Он слюнявил палец и медленно переворачивал страницу за страницей, а я не мог решиться задать именно тот вопрос, который интересует меня с первого дня пребывания в этом мире.

— Почему все местные отличаются от вас? — я прищурил глаза, наблюдая за его лицом.

Он оторвал взгляд и посмотрел на меня:

— Потому что я не местный, ты же знаешь это, так в чем суть вопроса, более конкретно, у меня нет времени на пустой трёп.

Внутри всё похолодело. Сейчас я допустил, пожалуй, самую большую ошибку и чуть не выдал себя. Старик хоть и относится ко мне хорошо, правда жестковат он, но всё равно заботится обо мне, но, если он узнает, что я совершенно другой человек… Боюсь на той кушетке окажусь я в роли подопытной крысы.

— Да, знаю, но меня интересует совершенно другое, — решил идти до конца. Мне важно знать, почему он так отличается от местных. — Почему вы не покрыты странными линиями, как все местные?

— Потому, что природа моей силы и дара, не такая грязная, как у них, — он