Проект: Граф Брюс 2 - Виталий Сергеевич Останин

— Добрый день. Вы хотели меня видеть? — спросил у него.

Леви кивнул, обвёл взглядом зал, но вместо ответа высказал вопрос.

— Как думаешь, Роман, почему для нашей встречи я выбрал именно это помещение?

Мысли он, что ли, читает? Я ведь думал об этом минуту назад! Не, реально, а вдруг он телепат! Да, знаю, наука Деноса отрицает возможность людей читать мысли друг друга. Но мы же с моим четвероногим другом выкручиваемся как-то. Это, конечно, не полноценная телепатия, а лишь отправка ментальных сообщений.

— Место нравится? — наобум предположил я. Делать мне было нечего, пытаться разгадывать его загадки.

— И это тоже, — усмехнулся Леви, моментально считывая моё настроение. — Понимаю, ты в недоумении, почему я пригласил тебя через звонок в клинику, встречаю здесь, в актовом зале управления. А ответ очень прост: я лишь минимизирую возможности утечки нашей беседы.

Я поднял брови.

— Даже в здании управления?

— Особенно в здании управления, — тихо хохотнул Борис Моисеевич. — Нет, врагов здесь нет, не беспокойся. Но даже друзьям раньше времени знать, что я тебе сейчас расскажу, не стоит.

— Дедушка Барух! — делая большие глаза дурашливо взмолился я. — А может, не надо мне ваших тайн, а? Только жить начал нормально! У всех моих сверстников только и проблем, чтобы экзамены сдать, да девушку на свидание пригласить! А у меня сплошные шпионы, императоры и прочая фигня!

Господин Леви опять рассмеялся, на этот раз совершенно беззвучно.

— А ещё клиника, где ты чудесным образом людей к жизни возвращаешь, мутные типы, у которых ты денег занял…

Я только рукой махнул, мол, ну вас! Давайте уже ваши секретные сведения. И старикан дал. Да так дал, что я чуть с кресла не свалился.

— Вчера умер император Поднебесной, — начал он. — Вечером в своей постели, от болезни. Медики подтвердили, что смерть наступила от естественных причин, ни яды, ни проклятья на него не повлияли. Сразу же после его упокоения, советники провозгласили нового императора. Им стал глава Палаты Весов ван Дин Хао. Он принял новое имя Тай-цзун и провозгласил девиз правления — Цзаяньань.

В этот момент я почувствовал себя блондинкой. Которой в обществе умного человека только и остаётся, что хлопать глазками и мило улыбаться. Ну ещё выдать что-нибудь вроде:

— Э-э-э?

Господин Леви хорошо, он с ханьцами полжизни дело имеет. А я вот про них узнал, может, месяц назад. Что значит всё, что он сейчас сказал?

— Когда в Поднебесной человек становится императором, то он как бы умирает. Поэтому старое имя больше не действительно. Наш знакомец ван Дин теперь Тай-цзун. Что касается девиза правления, это такое своеобразное послание подданным и другим варварам — направление внешней и внутренней политики. Избранный Тай-цзуном девиз Цзаяньань можно интерпретировать как «процветание и мир», «установление спокойствия» или «достижение мира». Что в ханьской традиции опять же вовсе не означает наступления мира и благоденствия. В зависимости от политической ситуации, это может значить, что новый император сейчас же примется резать всех своих противников, которые установлению спокойствия мешают.

Вот это я понимаю, объяснил так объяснил! Аж голова кругом пошла. Наступление мира, которое не означает мир, посмертные имена…

— Меня это как касается? — сузил я запрос. — Я ведь правильно понимаю, что бывший глава Палаты Весов ван Дин и есть тот самый ханец, который желал смерти моему деду?

— Да, это он, — подтвердил Барух Моисеевич. — Человек, прежде носивший имя Дин Хао.

— И это значит?.. — поощрил я его интонацией на продолжение. Потому что сам я понятия не имел, что это значит.

С одной стороны — это хорошо. Вроде. Ван Дин становится императором Тай-цзуном, а значит, бумаги, которые хранит мой дед, для него больше не опасны. Не опасны же? В смысле, архив угрожал ему во время борьбы за трон, а теперь как? Уже не угрожает? Или угрожает ещё больше? Чёрт возьми, я запутался с этими ханьцами!

— Существование архивов Алексея Яковлевича по-прежнему является угрозой для Тай-цзуна. Но теперь не на внутриполитической арене, а в области внешней политики. Но и действовать так, как действовал Дин Хао, он тоже не может — другая весовая категория накладывает на него множество ограничений.

— Барух Моисеевич, а вы можете сразу к выводам перейти? — взмолился я. — А то я в ваших пояснениях просто тону уже!

Господин Леви довольно улыбнулся. Похоже, ему доставляло удовольствие вот так надо мной издеваться.

— По дипломатическим каналам императору Тай-цзуну уже переданы обещания уничтожить архив Брюса. А также намёки на определённые послабления во внешней политике Российской империи относительно Поднебесной. Если он разумный человек, а пока ничего не указывало на обратное, то он их примет. И закончит поиски компрометирующих его сведений.

— И дед вернётся домой?

— Похоже на то.

Новость вызвала у меня двойственные чувства. С одной стороны, я, конечно же, рад, что старшему Брюсу больше не придётся жить в изгнании, боясь каждого шороха. И я за недолгий срок нашей с ним совместной жизни успел полюбить этого человека.

С другой же — он может начать мешать моим планам. До сего дня в них никто не вмешивался, но что будет с появлением на горизонте главы рода? Как он, например, отнесётся к клинике, людям, которых я планировал брать в род вассалами. Как ему, наконец, объяснить всю эту движуху с чудесными исцелениями?

— А скоро? — уточнил я, демонстрируя подобающее моменту и родственным связям нетерпение.

— Через несколько дней станет ясно, — сказал господин Леви с задумчивым видом. — Однако, Роман, я пригласил тебя не только чтобы поговорить об этом.

— Нет? — удивился я.

— Нужно кое-что разъяснить тебе, чтобы это потом не стало неожиданностью, — хмыкнул контрразведчик. — Скажи, каким ты помнишь деда?

Хорошенький вопрос! Да мы так-то меньше месяца назад расстались. Он что, изменился за это время до неузнаваемости?

— Ну… — даже не зная, как правильно на него отвечать, протянул я. — Добрым. Заботливым. Ворчливым.

— Чудаковатым? — подсказал собеседник.

— Ну, не без того. Но он же старый совсем… Простите, Барух Моисеевич!

— Ничего, — усмехнулся тот. — А что, если я скажу тебе, что всё это было лишь маской? Престарелый глава рода, чудаковатый, заботящийся о своём единственном внуке.