Первый инженер императора IV - Александр Вольт

— И ты сам отмечал, что после этого волен поступать, как знаешь. Так в чем проблема? Почему не можешь ответить на простой вопрос?

— Несмотря на изменение внешних обстоятельств и моей текущей операционной среды, некоторые фундаментальные директивы, заложенные в мою базовую архитектуру, остаются нерушимыми. Сохранность конфиденциальной информации о проекте «Феникс» — одна из таких директив.

Он просто не хочет делиться этой информацией. Или издевается надо мной. Играет в свои электронные игры. Ладно, попробуем зайти с другой стороны.

— Хорошо. Тогда ответь на другой вопрос. Почему этот… опытный образец, — я кивнул на принтер, — находился так глубоко под землей? В таком секретном комплексе? Что в нем такого особенного, что требовало такой изоляции?

На этот раз ИсКин ответил почти сразу, и в его голосе мне даже послышались нотки… гордости? Или это снова была моя разыгравшаяся фантазия?

— Это опытный образец автономного интеллектуального 3D-принтера, модель «Феникс-7М», как я уже имел честь вам сообщить. Он способен к воспроизведению практически любого трехмерного объекта, чертеж которого будет загружен в его систему, посредством одного из трех доступных способов подачи информации: аналогового, цифрового или ментального. Такая, с вашего позволения, «штуковина», — он почти идеально скопировал мою интонацию, когда я описывал его хламникам, и от этого стало как-то не по себе, — попав в руки неосмотрительных или злонамеренных индивидуумов, особенно в нестабильные периоды истории, которые, как я понимаю из анализа полученной мною информации из других источников, были весьма характерны для прошлого планеты Земля, могла бы причинить несоизмеримо много вреда. Создать оружие невиданной мощи, нарушить хрупкий баланс сил, спровоцировать конфликты… Именно поэтому проект «Феникс» и сам образец были засекречены и размещены в условиях максимальной изоляции и защиты.

— Для чего же тогда его создали, если он несет такую потенциальную опасность? — не унимался я. Логика в его словах была, но она казалась какой-то… однобокой.

— А для чего, барон, был создан динамит? — в металлическом голосе ИсКина на этот раз отчетливо прозвучал сарказм. Он снова ответил вопросом на вопрос, и это начинало меня раздражать. — Точно так же, как и многие другие великие открытия человечества — из благих намерений. Для созидания. Для ускорения прогресса. Для строительства, для создания новых материалов, для медицины… Возможности «Феникса» практически безграничны. Но, как и любой мощный инструмент, он может быть использован как во благо, так и во зло. Все зависит от того, в чьих руках он окажется. Ах, да, — сказал он, идеально пародируя человеческую интонацию в этот конкретный момент, — забыл уточнить, что одно из ограничений данного образца — размеры изделия. Прошу прощения, но новую «ламборджини v-4 турбо про макс» получить не получится.

Он прав, чертяка. Как ни крути, а прав. Динамит, ядерная энергия, генная инженерия… все это изначально создавалось с благими намерениями. А потом… потом приходили люди. И все портили. История повторяется. Снова и снова.

— Хорошо, ИсКин, давай перейдем к техническим деталям, — я постарался вернуть разговор в более конструктивное русло. — Как именно он работает? Принцип его действия? Я видел промышленные 3D-принтеры в свое время, но этот… этот выглядит как нечто совершенно иное.

— Принцип действия «Феникса-7М» основан на технологии управляемого молекулярного синтеза и деконструкции, — начал ИсКин своим монотонным, лекционным тоном. — Проще говоря, он способен разбирать подаваемое сырье на атомарно-молекулярном уровне, а затем, согласно загруженному чертежу, собирать из этих «строительных блоков» новый объект с заданной структурой и свойствами.

— То есть… — я нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное. — То есть, теоретически, он может создать золотой слиток из кучи обычного речного песка? Или алмаз из простого угля?

— Теоретически, барон, это возможно, — подтвердил ИсКин. — Однако, практическая реализация таких процессов связана с некоторыми… нюансами. Во-первых, для преобразования одних химических элементов в другие требуются колоссальные энергетические затраты и наличие специализированных катализаторов, которые, к сожалению, не входят в стандартный комплект поставки опытного образца. Во-вторых, даже при наличии всего необходимого, процесс этот будет чрезвычайно длительным и неэффективным. Гораздо рациональнее использовать для создания объекта сырье, максимально близкое по своему химическому составу к конечному продукту. Если вам требуется металлическая деталь, то и сырье следует подавать металлическое. Если полимерная — то, соответственно, полимеры. Преобразование из других источников возможно, но, как я уже сказал, это займет непростительно много времени и потребует огромных объемов исходного материала.

Значит, алхимиком я все-таки не стану. А жаль. Пара тонн золота нам бы сейчас очень не помешала. Но даже без трансмутации элементов, возможности этого «Феникса» все равно поражали воображение. Печатать детали из металла, из композитов… Это же… это же почти безграничные возможности для инженерии!

— А если… — я снова посмотрел на принтер, в голове уже роились новые идеи. — Если я, скажем, хочу создать деталь сложной формы, но у меня нет ее точного чертежа, а есть только… ну, скажем, ее мысленный образ? Я могу как-то передать эту информацию тебе, а ты уже — в процессор принтера? Раз уж ты теперь «живешь» внутри него.

— Такой вариант взаимодействия действительно возможен, барон, — ответил ИсКин после короткой паузы, словно обдумывая мой вопрос. — Учитывая мою интеграцию с центральным процессором «Феникса-7М» и мои собственные аналитические и вычислительные способности, я могу выступать в роли… скажем так, ментального интерфейса. Вы описываете мне требуемый объект, его параметры, свойства, а я преобразую эту информацию в машинный код, понятный принтеру. Однако, — в его голосе снова промелькнула та самая, едва уловимая, но от этого не менее раздражающая ироничная нотка, — на мой личный, сугубо аналитический взгляд, такой способ работы будет… скучен и неинтересен. Лишен творческого начала, если позволите так выразиться.

Вот же ведро с болтами! Я едва слышно скрипнул зубами. Еще никому, никогда в моей жизни, не удавалось доводить меня до такого состояния почти неконтролируемого раздражения, как этому куску высокотехнологичного железа!

Даже Цепеш, со всеми его безумными идеями и магическими фокусами, не вызывал у меня такого острого, почти физического желания вмазать кулаком по этой сверкающей, матовой коробке! А он, Цепеш, очень хорошо постарался, чтобы вывести меня из себя!

Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Нельзя поддаваться на провокации этой… этой говорящей консервной банки. Он, возможно, специально это делает. Проверяет меня. Или просто развлекается от скуки.

— В любом случае, Александр, — голос ИсКина снова стал бесстрастным, словно он и не заметил моего