Во власти счастья - Яна Кроваль

обзавидуются, а кулаки — брёвна в землю забивать можно. Голыми руками. Машина для убийств, не иначе! На его фоне суетящиеся возле меня похитители — тоже люди не мелкие — выглядели безобидными хиляками. А я так и вовсе крошечной и хрупкой Дюймовочкой. Хотя особой худобой не отличалась. Даже наоборот, обладала вполне себе приятными формами. Неудивительно, что несостоявшиеся насильники тотчас всё бросили, схватили свои вещи и друг за другом выпрыгнули в окно, кинувшись наутёк. Даже не обернулись ни разу. А вскоре по земле застучали лошадиные копыта, унося мужчин прочь. Впрочем, гнаться за ними мужик не собирался.

Исподлобья оглядел учинённое нами безобразие, переключился на меня, внимательно изучил лицо с горящей от удара щекой, затем приблизился, молча одёрнул заданную выше пупа нижнюю рубашку, неодобрительно поцокал, заметив кровавые разводы, и отступил, деликатно отвернувшись.

— Знахарку позвать? — осведомился он.

Как и полагается — хриплым, пронизывающим до костей басом, пугающим похлеще его внушительных размеров.

— Н-не н-надо, спасибо…

— Это твоя изба?

— Н-нет.

— Тогда пойдём ко мне, покуда хозяева, или кто там над тобой измывался, с подмогой не вернулись. Я тута недалече живу. Через три двора. Соседи разбудили, попросили дебоширов успокоить. Мол, буянят, мочи никакой нет. А так-то я и не слышал ничего…

— Спасибо, но я лучше сразу к себе.

— Да ты не бойся. Я тебе зла не желаю. Приведёшь себя в порядок и пойдёшь по своим делам.

— Нет времени. Меня ждут. Если на работу опоздаю, выгонят.

— А где ты служишь?

— Во дворце.

Мужик озадаченно поскрёб русую макушку.

— Эк тебя занесло. На другой конец города, считай. Как добираться-то будешь?

— Пешком, — вздохнула.

— А дойдёшь?

— Куда я денусь. Придётся.

— А куда идти, знаешь?

— Примерно.

— Ладно. Провожу тебя. А то кабы чего не случилось с тобой по дороге.

— Не стоит. Просто укажите мне направление — этого будет достаточно.

— Не спорь. На телеге поедем. Сейчас коня запрягу и отвезу. Пошли. Нечего тебе здесь торчать.

Звучало заманчиво. И я покорно поплелась на улицу, с каждым шагом всё больше убеждаясь, как же сильно мне повезло встретить столь отзывчивого человека. Потому что на своих двоих добралась бы до дворца хорошо если к вечеру — ноги вообще не слушались. А дорога так и норовила куда-то сбежать. Я чувствовала себя вусмерть пьяной, с трудом успевая за её выкрутасами. Хромая собака и та быстрее меня ковыляла. Ещё и покосилась так презрительно… Хотя это мне, скорее, почудилось. По голове-то меня тоже нехило приложили. Весь затылок в крови был. Даже шишка налилась. Большая. Впрочем, щупать её не стоило — от вспыхнувшей боли перед глазами опять всё поплыло, а земля вдруг стремительно понеслась навстречу. Я только руку вперёд выставить успела. И наступила тьма. А когда пришла в себя, мы уже ехали. Медленно и осторожно, но тело всё равно неприятно отозвалось на тряску, вынудив меня застонать и открыть глаза.

* * *

— За что тебя так? — заметив, что я очнулась, спросил мужик, ловко управляясь телегой.

Как и когда он успел меня в неё посадить, прошло мимо моего внимания. Но судя по пыли на сорочке, поймать он меня не сумел, с земли поднял. А значит, без лишних травм не обошлось…

Жаль.

— Понятия не имею! — почти искренне откликнулась я. — Но непременно выясню.

— А надо ли? — резонно возразил мужик. — Кабы хуже не стало.

— Не станет. Хуже просто некуда. Если уже и на улице от врагов покоя нет…

— А может, это случайность? И твои недоброжелатели тут ни при чём?

— Я буду очень этому рада! Но вряд ли это было простым нападением. Ребятам явно на меня указали. И я даже догадываюсь, кто… Слишком много совпадений.

Мужик вздохнул:

— Не лезла бы ты в чужие разборки, а? Ещё беду накличешь.

Я вспомнила про короля и печально рассмеялась:

— О, во дворце с этим проблем нет! Нарваться там на что-нибудь — раз плюнуть.

— Тогда зачем ты туда спешишь? Пущай прогоняют. Новое место найдёшь, поспокойнее.

И я внезапно подумала, что он прав.

Ведь действительно — что мне до королевы и её судьбы? Своя жизнь дороже. Другое дело, что тогда о родном мире можно будет забыть. А значит, придётся навсегда остаться служанкой. И как-то себя обеспечивать. Гнуть спину до самой смерти — либо копить на скромную пенсию. Но для этого нужна высокооплачиваемая работа. А куда выше, чем во дворце? К тому же без рекомендаций меня вряд ли примут в хороший дом. Да и до этого придётся оббить немало порогов. А может, и поскитаться…

— Тогда уж проще совсем не возвращаться, — хмыкнула я.

— Так не возвращайся.

Очевидно, мужик не знал, что такое сарказм, и принял мои слова за чистую монету. Даже поводья натянул, остановив лошадь. И я торопливо поправилась:

— Нет-нет, я вовсе не это имела в виду! А наоборот. Что мне не хочется помереть где-нибудь под забором во цвете лет.

— А почему ты должна помереть? — обернувшись, удивился мужик. — С виду вроде здоровая…

— Да я не в этом смысле! — воскликнула, отчаявшись достучаться до собеседника. — Мне просто податься некуда. А милостыню просить гордость не позволит.

— Ах вот оно что… — протянул мужик, заставив лошадь снова тронуться в путь. — А тебя совсем некому приютить?

— Совсем.

— Тогда выходи за меня замуж.

Я опешила.

— Да ты не подумай, я ничего худого не замышляю, — чувствуя, что неловкая пауза как-то чересчур затянулась, добавил мужик. — Понравилась ты мне сильно. Рассуждаешь здраво, руки при трудностях не опускаешь. Упряма, правда. Но это порой и неплохо… А ежели эти уроды с тобой чего сотворить успели, не переживай — видел я, что ты против была. И никогда тебя ни в чём не упрекну. Где тебе было с двумя справиться… Что же касаемо слухов — до свадьбы отдельно жить будем. Без обмана. Я тебя в амбаре поселю. Там сейчас пусто. А что печки нет — так летом и без неё обойтись можно. Будешь по дому помогать, готовить, стирать, убирать, а в качестве оплаты — есть с общего стола. Потом, как обвенчаемся, переедешь. И заживём как муж и жена.

Пока он рассуждал, я немного пришла в себя. И поняла,