Fallout: Тот, кто бежит по острию - Наиль Эдуардович Выборнов

С другой стороны, зачем. Ловить преступников, чтобы искупить все, что я успел натворить по воле Института?

Я никогда не испытывал удовольствия от того, что делал. На самом деле у меня выбора особого не было, потому что альтернативой работы на них мне предлагали смерть. А умирать после всего, что я пережил, мне не хотелось.

Это был момент слабости. К тому же я купился на их посулы. Вечная молодость. Кому это было бы не по нутру?

Я допил пиво, запустил руку в карман, отсчитал ещё десяток крышек и высыпал их на стойку. Бармен хмыкнул, поставил передо мной ещё одну бутылку и сорвал кроненпробку открывашкой. Которую тут же убрал в карман. Тут ты покупаешь только пиво, бутылки и крышки — собственность заведения. Такие правила.

Я сделал ещё глоток. Из радио на стойке играла музыка, джаз. Больших радиостанций в Содружестве было две: радио Даймонд-сити, и втлрое по которому все время звучала классическая музыка. Я знал, что оно принадлежало Институту, а телепорт работал именно на его волнах, а классика была всего лишь прикрытием.

Я знал это, потому что работал на Институт.

Когда-то было ещё одно, принадлежащее минитменам. Его транслировали прямо из форта Индепенденс, который переименовали в Замок. Некоторые старики до сих пор вспоминали те времена с ностальгией.

— Ну и чего будешь делать? — вдруг спросил бармен.

— Чего? — не понял я.

— Ну, ты ведь от кого-то прячешься, верно? — сказал он.

— С чего ты взял?

— Если бы я не разбирался бы в людях, то работал бы не барменом, а в полях, — хмыкнул он. — Вид ужасный, ночами не спишь, я это слышу, когда прохожу мимо. Озираешься, рассматриваешь каждого, кто заходит в бар. Руку постоянно держишь у пояса, чтобы выхватить пистолет. И ты даже ни разу не вышел наружу, не прошёлся по рынку. Ну что, так есть?

— Так и есть.

— Горожане думают, что ты беглый синт, — сказал он. — И прячется от Института. Если это действительно так, тебе стоило бы обратиться к Железной дороге. Они дают вам новые личности и помогают перебраться в другие края, где вас не найдут.

Я хмыкнул. Ну да, сейчас. Если учесть, сколько на моем счету убитых агентов Железной дороги, то мне только к ним и осталось обращаться. Они знают меня в лицо, как и Келлога. Были и те, кто выжил.

— Я не беглый синт, — сказал я.

— Но именно это и сказал бы беглый синт, верно?

— Не хочешь — не верь мне.

— Я верю. Горожане так думают. И рано или поздно они попытаются выпроводить тебя. Вот увидишь. Для них нет разницы Институтский ты синт или беглый.

— Посмотрим, — я сделал ещё глоток.

Дверь бара открылась. Я повернулся и увидел компанию из пяти человек. Они оказались одеты в кожу, как пустошные бродяги. Местами были видны защитные элементы. Один носил поножи от боевой брони, второй — металлические наручи. Куртки тоже были укреплены, правда защитить они могли разве что от ножа.

Похоже, только вернулись из вылазки и решили зайти и выпить. Ну ладно.

Они двинули прямо к стойке.

— Всем по пиву, Джек, — сказал один из них, облокотившись на стойку. Потом посмотрел на меня и добавил. — Всем, кроме этого. Я его не знаю.

— Платить-то есть чем?

— Есть. Мы с уловом.

Он грохнул на стол какую-то штуку. Технология старых времён, она была мне незнакома. Но бармен, очевидно, разбирался в древних штуках гораздо лучше, поэтому убрал ее под стойку и принялся выкладывать на стол бутылки.

— А это кто? — спросил второй из них, высокий мускулистый блондин. Он-то как раз и носил металлические наручи.

— Новенький. Зовут Майкл.

— Я сам могу представиться, Джек, — сказал я. — Если они спросят.

— Это про тебя говорят? — задал вопрос тот, что заказывал пиво. — Беглая игрушка Института? Слушай, мне кажется, таким, как ты, нечего делать в этом городе.

— Заткни свою пасть, — ответил я. — Иначе я вобью твои зубы тебе в глотку и заткну сам.

— А силенок-то хватит, синт? Или ты только болтать можешь?

Он попытался толкнуть меня ладонью, чтобы сбросить со стула, но я перехватил его руку, сжал, что было сил, а потом приложил к стойке. А левой вбил в нее столовой нож, который валялся тут же.

Ранить кого-то столовым ножом — та ещё морока. Но я был настолько силен, насколько это было возможно для человека.

Брызнула кровь, скиталец закричал, схватился за рукоять ножа и попытался выдернуть его, однако не смог. Так глубоко он засел в дереве.

Второй подскочил ко мне, замахнулся, но я перехватил бутылку за горлышко и разбил ее о его тупую черепушку. Пиво вперемешку с кровью брызнуло во все стороны, запахло хлебом. Парень упал на пол, заливая его жизненной влагой.

Остальные отскочили, уставились на меня.

— Убейте его, ну же, убейте его? — кричал тот, которого я ранил первым, продолжая напрасно дергать рукоять ножа.

Ему бы ее раскачать и выдернуть, только вот это очень больно. Так просто и не получится, разве что под каким-нибудь наркотиком.

Я сделал шаг в сторону парней. Они переглянулись. Бросятся или нет? Скорее всего рискнут, ведь их трое, а я всего один. Ну и то, что я так быстро расправился с их двумя товарищами — не показатель.

Они были закаленными странниками, каждый из них не раз смотрел смерти в лицо. Наверняка они встречались и с супермутантами, и с рейдерами, да и вообще с разными порождениями пустоши.

Черт его знает, кого они видели во мне: обычного человека или синта, но они в любом случае ошибались. Я не синт. Наверное, хоть и сам до конца в этом не уверен. И я определенно не обычный человек.

Они решились и бросились на меня с разных сторон. Я сместился вперёд, ударил того, что был слева, под колено. Раздался хруст, дикий крик, и парень повалился на землю. Его нога была сломана.

Второй замахнулся, попытался ударить меня в лицо, но я перехватил его руку и коротко, без замаха, ткнул в нос. Снова хрустнуло, из обеих ноздрей брызнуло по струе крови. Оттолкнув его от себя, что было сил, я сосредоточился на третьем. Тот самый мускулистый блондин. Он выглядел так, будто мог при желании переломать