Тайга - Лина Кэрл

— Так что эта роль, без всяких сомнений, принадлежала бы тебе, — вернула меня Катя из воспоминаний. — А что?

— Ничего, — засмеялась я.

Кира надула губы и посмотрела на Макса.

— Говорила же, не поверит. Ладно, мы пойдем, приятного чаепития, — пробубнила она с досадой, и они вышли из комнаты.

Я не стала останавливать друзей. Пусть для них это послужит уроком. Мы не должны обманывать друг друга, иначе навсегда потеряем доверие. Только непонятно, для чего надо было придумывать такую длинную историю? Неужели я выгляжу настолько наивной?!

Вечером, стоя на перроне, я долго не могла оторваться от сестры, пытаясь крепче прижать ее — стройную, невысокую, красивую. Только когда объявили об отправке поезда, мне удалось заставить себя разжать объятия.

— Береги себя! — крикнула я.

— Буду скучать… — ответила она, вошла в вагон и помахала рукой.

«Почему всегда после радостной встречи приходится расставаться?» — думала я, глотая слезы. Каждый раз, ожидая приезд сестры, я обещала отложить все дела и полностью насладиться ее обществом, наслушаться, наговориться. Но каждый раз, глядя на уходящий состав пассажирского поезда, понимала, что так много не успела сделать, сказать, спросить… А вдруг она больше не приедет? Вдруг что-нибудь случится? Вдруг мы обнимались в последний раз? Сердце мучительно сжалось.

— Перестаньте, — успокаивал отец, обнимая нас с мамой. — Скоро зимние каникулы, мы опять будем вместе. Пойдемте в машину, дождь начинается.

Я еще раз посмотрела на серый перрон. Нет, чуда не случилось: поезд не сломался, никто не сорвал стоп-кран. Железнодорожный путь был пуст. Лишь одинокая женская фигура в темном длинном плаще с капюшоном неподвижно стояла вдалеке и смотрела… На меня?! Я напрягла зрение, но острые капли уходящей осени через мгновение скрыли ее во мраке грустного вечера.

Дома, лежа в кровати, я начала успокаиваться и представлять нашу новую встречу. Внезапно сильный порыв ветра распахнул окно и, наполнив комнату прохладой, разбросал тетради. Косые брызги дождя падали на подоконник. Я подошла к створке окна. По спине пробежал холодок, когда на пустой дороге в тусклом свете фонаря я снова увидела женскую фигуру в плаще. Она медленно махала рукой, как бы приглашая спуститься к ней. Темный капюшон скрывал лицо, но я чувствовала всем своим существом, что она смотрит именно на меня. Я резко закрыла окно и задвинула штору. Или я схожу с ума, или… Завтра выясню, кто такой Эскери.

Глава 7

На следующий день во время перемен я пряталась, общаясь только с Кирой. Юрка искал меня, но, когда встречал в коридорах, я тут же отворачивалась и делала вид, что очень занята. К концу уроков он передал через одноклассницу записку: «Жду после драмкружка возле школы».

Точно! Сегодня занятия по актерскому мастерству. Мы с Кирой любили драмкружок. Его проводила наша учительница по литературе Валентина Васильевна — милая, утонченная и приветливая женщина. Она могла часами с упоением слушать стихи, записанные на виниловые пластинки. Она-то и пристрастила нас к творчеству. Мы ставили отрывки из произведений Булгакова, Лермонтова, Островского…

Когда я поднималась на третий этаж, где находилась театральная студия, то услышала стальной голос Азарова. Он с друзьями спускался по лестнице и над чем-то смеялся.

— Вот блин! — растерялась я, понимая, что убежать и спрятаться не получится. Очень не хотелось встречаться с ним. Я собрала храбрость в кулак и пошла навстречу хаму.

— Привет, Милана, — спокойно, будто ничего не случилось, сказал он и остановился.

— Милая Лана! — подхватили его друзья и засмеялись.

Я ничего не ответила и попыталась прошествовать мимо, однако Алекс остановил меня, схватив за локоть.

— Подожди и не обращай внимания, — кивнул он в сторону уходящих товарищей. — Можем поговорить?

— У меня драмкружок, спешу, — Я высвободила руку. Видеть его не хотелось, но что-то меня удерживало.

— На Осеннем балу все пошло не так. Не ожидал от себя, да еще этот Белов… — Алекс почесал затылок и отвел взгляд в сторону. — Прости, я дурак. Давай забудем тот вечер?

— Извинения приняты, всего хорошего, — холодно ответила я и сделала еще одну попытку удалиться.

— Значит, ты теперь с Беловым? — агрессивно и вместе с тем растерянно спросил он.

— Не твое дело, иди куда шел.

В считаные секунды он снова схватил меня за запястье и развернул к себе. Что-то свирепое вспыхнуло в карих глазах. Бешеный взгляд испугал. Раньше никто так не позволял вести себя со мной. Не потому, что я была всеобщей любимицей, просто из-за авторитета мамы и моего миролюбивого характера у ребят не возникало желания меня обидеть. Глядя на цепкие крепкие пальцы, я попыталась высвободить ладонь.

— Сейчас же отпусти, мне больно!

Он отпустил руку и медленно, выделяя каждое слово, проговорил:

— Никогда больше не указывай мне…

Я была шокирована его наглостью.

— Никогда больше не подходи ко мне… — ответила тем же тоном.

— Милана! — Кира выглянула из студии. — Нужна помощь?

— Нет. Уже иду. — Я отвернулась от грубияна и подошла к кабинету.

— Почему так долго? Чего Азаров прикопался? Он тебя обидел? Или тоже влюбился? — накинулась подруга с вопросами, едва за мной закрылась дверь.

Я отрицательно покачала головой.

— Долго собирала учебники, — как на автомате отрапортовала я и отвернулась. Меня колотило, будто я только что совершила преступление, и почему-то захотелось плакать.

— Решила всех красавчиков заграбастать в этом году? Заметила, как он смотрел в твою сторону? — недовольно, даже с упреком ворчала Кира.

— А где Валентина Васильевна? — сменила я тему и шмыгнула носом.

— Сказала, что задержится на совещании. Вот, раздала текст сценария и попросила вжиться в образ. Кстати, ты опять Снегурочка, ну а я, как водится, Баба-яга.

Мы играли эти роли начиная с младших классов. Вначале мне нравилось, улыбаясь, ходить по кругу и петь новогодние песни, но с каждым годом образ лохматой старушенции, желающей украсть у детишек елку, привлекал все больше и больше. Кира была такой естественной и убедительной в роли Бабы-яги! Все — от учителей до родителей — смеялись до слез, глядя на выкрикивающую проклятья чумазую ведьму с молоденьким личиком.

Я читала текст, но не понимала слов. Все внутри клокотало: возмущение, обида, негодование и что-то еще, в чем было страшно признаться.

Почему Азаров — наглый, самонадеянный и невоспитанный троечник — вызывает эти эмоции?! Я вспомнила его взгляд на Совете старшеклассников и снова почувствовала жар на щеках. Неужели он нравится мне? Стоп. Уж лучше позволить ухлестывать за собой Белову, чем увлечься недалеким Азаровым. Хотя… Зачем эти