Бродяга - Андрей Евгеньевич Первухин

Не совсем понял, что в моих словах не так, но на вопрос пришлось отвечать.

— Грамоту немного знаю, — признался я, это была правда. До всех невзгод, свалившихся на головы нашей семьи, мать обучала нас грамоте, так как сама умела читать и писать.

— Взять его под стражу. Позже решу, что с ним делать, — приказал барон воинам.

Мне быстро связали руки, коня никто предлагать не стал, пришлось следовать за вереницей всадников пешком. Такая забава показалась дворянам интересной, даже приказали воинам ехать немного быстрее. Один раз я упал, прокатившись по грязи, всё же моё тело ещё не до конца восстановилось и окрепло, вызвав этим взрыв хохота. Благо, что всадник всё же остановился, давая мне время подняться. Дворяне уехали вперёд, дошёл до города быстрым шагом, но и этот путь мне дался нелегко. Если наши дворяне из прошлого так же относились к крестьянам, то меня абсолютно не удивляет, почему их вырезали как бешеных собак. В мою бы шкуру тех любителей «французских булок», посмотрел бы, как они хотели возвращения империи, святость Николая Второго тоже под сомнением.

Само собой, в лесу барона можно было убивать только хищников, а вот остальных животных, идущих в пищу, только с его разрешения. Этот вопрос я прояснил, и разрешение у меня было, охотникам на год выдавали специальный амулет. Мой амулет остался мне от отца, его срок ещё не истёк и я имел полное право охотиться на любую живность, поэтому непонятно, чем так сильно разозлил дворян. Любой член нашей семьи мог с этим амулетом пойти на охоту, пока не пройдёт год.

Меня, как особо опасного преступника, посадили в темницу. Впервые увидел замок барона, а теперь повезло побывать в темнице. Ничего примечательного в замке не было, много таких видел на страницах книг, но сам замок габаритами не впечатлял, как и чистотой вокруг. В городе не намного грязнее, чем здесь. Разве что слуги одеты приличнее, ну и за скотом сразу же убирают. Я бы лучше в деревне жил, чем здесь, слишком сильно воняет, как будто тут не только животные во дворе гадят, но и люди. Когда меня привели в темницу, то я сразу же понял, что наверху просто невероятно чистый воздух. Оружие забрали, а вот амулет отчего-то оставили, после чего втолкнули в одну из камер, закрытых на мощную деревянную дверь с маленьким окном. Дверь была обита железными полосами.

Камера оказалось на удивление просторной, заполнена не полностью, всего семь человек, а сюда можно смело поместить пару десятков. Шесть сокамерников, по всей видимости, были такими же крестьянами, как и я, а вот седьмой явно имел криминальное прошлое, по крайней мере, мне так показалось. Первым со мной он и заговорил, остальные только скользнули по мне взглядом и никак не стали комментировать моё появление.

— Добрый день, — поприветствовал я присутствующих.

— Я бы так не сказал, — хохотнул уголовник. — Как зовут, за что к нам?

— Зовут Тобиас, а за что сюда попал, пока и сам не знаю, лося в лесу убил, но разрешение у меня есть.

— Ну да, ну да, — покивал уголовник, — тут все невинные собрались, гляжу и ты такой же, ничего незаконного не совершал.

— Не совершал, — подтвердил я. — Убил лося, а тут и дворяне подоспели.

— То есть, ты убил животное, за которым гнался наш барон? — Уточнил уголовник.

— Так и есть, — кивнул я.

Мужчина сначала удивленно на меня посмотрел, а потом громко расхохотался, остальные тоже не сдержали улыбки, хотя мне показалось, что некоторые даже не поняли, что вызвало такое веселье.

— Тебя как зовут? — Полюбопытствовал я, — а то сам имя назвал, а ты не представился.

— Зови Крюком, — вытирая слёзы, сообщил мне уголовник.

— А что в моём рассказе смешного?

— Ты в курсе, как дворяне охотятся? — Спросил Крюк. — Вижу, не в курсе. Так вот, они собирают толпу людей из слуг, которые выгоняют на них разную дичь, кабанов, лосей, а лучше оленей, только последних в нашей местности не слишком много осталось. Дальше дворяне верхом на лошадях догоняют жертву и расстреливают её из луков, вот такая охота. Ты же сказал, что охотник, должен знать такие мелочи. Теперь тебе не позавидуешь, могут даже казнить.

— А за что казнить-то? — Удивился я.

— Да кто ж его знает. — Пожал плечами Крюк. — Если барон решит, могут и казнить, будто ты им специально охоту испортил или вообще считаешь себя выше дворян. Ведь если посмотреть на ситуацию в целом, то получается, что твоими загонщиками вроде как были дворяне.

— Да этот лось сам на меня попёр, вот и пришлось его пристрелить, — проворчал я, усаживаясь на нары.

— Ну, это ты не мне, а барону рассказывай, — отмахнулся Крюк. — На этом и стой. Испугался, вас не слышал, ну и прочее. Можешь поплакать для пущей убедительности, авось обойдётся.

На этом наша беседа закончилась, Крюк отвернулся к стене и вскоре засопел, остальные тоже решили поспать. Мне же не спалось, думал в нашей землянке неудобно, а оказалось, что там очень даже хорошо и уютно, всё познаётся в сравнении. Солома тут имелась, но изрядно подгнившая, а о подушке никто даже не позаботился, пришлось положить под голову свою куртку, хорошо, что не слишком холодно, есть даже маленькое зарешёченное окно. Родные, наверное, волнуются, совсем недавно отца похоронили, а теперь я не вернулся. Как-то сомнительно, что их известили о том, что наш барон посадил меня в темницу.

Утром нас покормили, только что было в горшке и из чего состоит это варево, я даже не понял. Нам просто дали котелок и каждому по ложке, тарелки в сервировке стола предусмотрены не были, ели по очереди прямо из общего котла. Сначала хотел отказаться, но потом тоже решил пожевать. Кормят только по утрам, нужно принять хоть какую-то пищу, неизвестно, когда у барона до меня руки дойдут. Не хотелось думать, что я ем, даже дышал при этом через раз, а вот остальные уплетали скверное варево за завидной скоростью, видимо не первый день сидят.

По моим ощущениям, барон вспомнил обо мне ближе к обеду. Меня привели в большой зал, где проходило что-то вроде пира, у меня даже в животе заурчало при виде такого изобилия еды. Впрочем, глазеть на еду не